Плеханов Георгий Валентинович - Довольно ли?

  

   В 75 No "Искры" в статье "Торжество социалистов-революционеров" мы разоблачили "эпизод, беспримерный в истории революционных партий", - умолчание гг. социалистами-революционерами о терроре в докладе, представленном делегацией их партии Амстердамскому конгрессу. Нас побудили к этому упорные инсинуации "Революционной России", будто мы "клеветали" на "социалистов-революционеров" в иностранной печати. Мы хотели показать, как "осведомляют" заграничных товарищей сами "социалисты-революционеры". Дело было так ясно, что мы были уверены: социально-революционным поборникам "гласности" останется лишь сконфуженно промолчать. Но - к несчастью социалистов-революционеров - у "Революционной России" есть некий "читатель", г. А. Левицкий. "Читатель" этот не только почитывает, но и пописывает. Дело хорошее; но мы советовали бы г. Левицкому почитывать повнимательнее, а пописывать поосторожнее. Иначе он всегда рискует оказывать своим "друзьям" услуги чисто медвежьего свойства. В самом деле: как прикажете назвать "услугу", оказанную г. Левицким своим "социально-революционным" друзьям? Их обвиняют в том, что они ведут двойную бухгалтерию своим "убеждениям". И вдруг выскакивает не в меру услужливый "читатель" и, прокричав голосом, задыхающимся от бешенства, целую кучу отборнейших ругательств, вопит благим матом: "Довольно! Не двойная бухгалтерия у моих "друзей", а... тройная!" Именно такую "услугу" оказал г. Левицкий своим "друзьям", и мы сейчас покажем это. Но, предварительно, рассмотрим возражения г. Левицкого, так сказать, "по существу".

   Возражения эти сводятся к двум пунктам. Во-первых, автор статьи "Торжество социалистов-революционеров" неправильно сказал, будто "в числе "деяний" партии (социалистов-революционеров) перечисляется всеобщая стачка 1903 г. и крестьянский бунт 1902 г. По словам г. Левицкого, ничего подобного на самом деле в "докладе" социалистов-революционеров нет. Однако же посмотрим на "доклад" и мы увидим, что и всеобщая стачка, и крестьянский бунт включены в главу, озаглавленную "L'Action du Parti S.-R.", a г. Левицкий, в примечании на стр. 23 No 54 "Революционной России", услужливо поучает нас, что "action" - это не просто "деятельность", ибо "по-французски это выходит даже сильнее". Итак, остается неопровержимый факт, что и стачка, и бунт "перечислены в числе "деяний" партии социалистов-революционеров". Если прибавить, что эти "деяния" в соответствующей главе занимают почти все место и что - в частности - о террористических деяниях в этой главе не говорится ни полслова, то спрашивается: зачем гг. социалисты-революционеры трудились "перечислять" стачку и бунт? Неужели только затем, чтобы, как хочет уверить г. Левицкий, заявить, что социалисты-революционеры ко всему этому имели самое отдаленное ка-сательство? Полный ответ на этот загадочный вопрос может получить лишь тот, кто прочтет эту замечательную главу: ибо надо прочитать, как она написана.

   Теперь пункт второй: г. Левицкий уверяет, что социалисты-революционеры в своем докладе не замалчивали вопроса о терроре. Посмотрим же "доказательства". Их несколько, и прежде всего мы попросим читателей внимательно прочесть все, что мог выудить из "доклада" г. Левицкий, и сказать: так ли говорят о терроре гг. социалисты-революционеры на российском языке, с российскими гражданами?

   В самом деле, вот все, что мог привести г. Левицкий: во-первых, то место о Боевой Организации, которое цитируется и в статье "Торжество социалистов-революционеров". И что же? Оказывается, что про "боевую организацию" сказано именно то самое и именно в тех словах, как цитировалось в "Искре". Боевая организация служит партии "для непосредственной революционной борьбы против царизма". Правда, перед этим местом неподалеку стоит сакраментальное слово "террор". Но - увы! - говорится о терроре правительства, а не о терроре социалистов-революционеров. Г-н Левицкий в примечании уверяет, что lutte révolutionnaire directe (непосредственная революционная борьба), подобно action directe, есть "обычное во французском политическом языке выражение для обозначения террористического метода, практикующегося анархистами". Но этим примечанием усердный "читатель" "Революционной России" только лишний раз выдает себя с головой. Не говоря уже о сомнительном лингвистическом толковании, хочет ли г. Левицкий сказать, что социалисты-революционеры преднамеренно старались о том, чтобы их "террор" смешивали с преследующим совсем другие цели "террором" анархистов? И каким образом "террористический метод" может быть направлен против царизма? И, самое главное, зачем же все-таки такая скромность: о правительстве прямо говорится, что оно практикует террор (terreur), a "террористический метод" социалистов-революционеров закутан в такие выражения, что вот г. Левицкому приходится "толковый словарь" составлять?

   Дальше: в "докладе", по словам Левицкого,

   1) говорится, что "партия организовала БО, цель которой - карать агентов русского правительства" и т. д.,

   2) упоминается о брошюре: "Террористический элемент в нашей программе",

   3) сообщается, что БО опубликовал прокламации по поводу покушений членов БО - Балмашева и Качуры. К этому месту г. Левицкий делает бесподобное примечание, что о Гершуни не упоминается потому, что он "на суде признавал себя членом ЦК, а не БО"! Как будто социалистов-революционеров упрекают в том, что они замалчивают не террор, а специально БО! А "уфимские революционеры"? О них "доклад" молчит, вероятно, потому, что вовсе неизвестно, по какому ведомству они зачислены?

   Вот все, что, по словам г. Левицкого, сказано в "докладе" о терроре. Читатель видит, разумеется, что по той роли, которую социалисты-революционеры отводят террору, когда пишут по-русски, этого бесконечно мало! Это ли называется на языке социалистов-революционеров "беспристрастным осведомлением заграничных товарищей"?

   Но читатель все-таки, вероятно, не вполне удовлетворен. Положим, что о терроре действительно ничего не говорится; положим, что о Гершуни, уфимских революционерах и др. вовсе не упоминается; положим, что о делах Балмашева и Качуры ничего не рассказывается, а глава о "деяниях" партии социалистов-революционеров наполнена стачкой и крестьянским бунтом. Но ведь имена Балмашева и Качуры все-таки упомянуты, хотя бы и мимоходом, а между тем в статье "Искры" было категорично сказано, между прочим, и о Балмашеве, что он "не нашел себе места на страницах доклада". Как же это?

   Вот тут-то и начинается самая большая "услуга", оказанная не по разуму усердным "читателем" социалистам-революционерам.

   Но мы должны, впрочем, покаяться. До сих пор мы привели не все места о терроре, выписанные г. Левицким. Есть еще одно место, в котором, будто бы, про социалистов-революционеров говорится, что они отличаются от социал-демократов, между прочим, своею тенденциею "предпринимать серию открытых, насильственных нападений, хотя бы по партизанскому методу, на известных представителей автократического режима". Не будем останавливаться на том, что и тут террор закутан в слова, довольно туманные. Но, прочтя это место, мы поразились вот чем: именно это место "доклада" - об отличиях социалистов-революционеров от социал-демократов - мы хотели цитировать в своей статье в качестве самого убедительного доказательства замалчивания вопроса о терроре. Но нас остановила лояльность. Хотя из "доклада" и трудно сразу уразуметь, к каким именно "социалистам-револю-ционерам" относится это перечисление "отличий", но все же, по тщатель-ном исследовании, можно прийти к заключению, что под именем "все эти группы" авторы доклада подразумевают никак не нынешних социалистов-революционеров, а разнообразные старые группы - от "народовольцев" 1892 г. до группы издателей газ. "Накануне". По этой именно причине мы, в интересах беспристрастия, решили этим местом "доклада" не пользоваться.

   Прочтя теперь в статье г. Левицкого слова об "открытых насильственных действиях" и пр. и пр., мы поспешно бросились снова наводить справку. На стр. 10 (а не 16-й, как показано у Левицкого) мы нашли действительно то самое, что искали, но - увы! - слов о насильственных действиях, партизанских методах и пр. нет как нет! Сначала идет все, как следует, как у Левицкого: "...1) своей тенденцией придает более активный и революционный характер социалистической пропаганде", затем идет точка с запятой, а потом пункт 2), в котором говорится уже о пропаганде среди крестьян. Слов, отпечатанных г. Левицким курсивом на стр. 23 No 54 "Революционной России", повторяем, и в помине нет.

   Такой результат проверки крайне заинтересовал нас, и мы пошли дальше. Следующая цитата, упомянутая уже в нашей статье в No 75 "Искры", нашлась, правда, не на страницах 23-24 и не курсивом, как указывает г. Левицкий, а простым шрифтом, на странице 16 (как это и указано в No 75 "Искры"). Цитата верная, но ведь мы ее затем и вытаскивали, что она дает опору нашим утверждениям.

   Идем еще дальше. Ищем страницу 62, на которой, по словам Левицкого, говорится о том, что БО призвана "карать" и пр. Но тут нашему изумлению нет пределов. Страницы 62 отыскать невозможно, ибо уже на 47-й поставлена весьма изящная виньетка, указывающая конец "доклада", а на 48-й совершенно явственно напечатан адрес типографии: Imprimerie "Le Bigot Fr.". Разумеется, и цитаты о прокламациях БО с упоминанием Балмашева и Качуры, цитаты, которая, по уверениям г. Левицкого, помещена "через две страницы" после страницы 62, мы отыскать не могли.

   Что же это, однако, за чудо? У нас в руках та самая красная, ярко-красная книжечка, которая раздавалась всем членам конгресса; книжечка у нас в нескольких совершенно одинаковых экземплярах; на ней стоит то самое заглавие - Rapport du Р. S.-R. de Russie au Congrès Socialiste International d'Amsterdam. Août 1904 (Доклад партии русских социалистов-революционе-ров международному социалистическому конгрессу в Амстердаме. Август 1904), то самое заглавие, которое мы цитировали в статье No 75; цитаты г. Левицкого, если не целиком, то частью совпадают с тем, что напечатано в нашей книжечке; - и, вдруг, какая-то нелепая путаница!

   После долгих недоумевающих размышлений, нас начал, наконец, озарять свет "истины", и мы увидели, в чем тут дело. Г-н Левицкий, изволите ли ви-деть, берет свои цитаты не из того подлинного доклада, который раздавался всем членам конгресса, а из якобы "официального издания" его "в сборнике, напечатанном ко времени конгресса Интернациональным социалистическим секретариатом". Не будем говорить об "официальности" "Желтой Книги" интернационального Бюро, которая появилась на конгрессе к концу его и которая предназначалась для перепечатки на французском языке (а на этом языке написан "доклад" социалистов-революционеров, так что в переводе он не нуждался) всех докладов, представленных конгрессу {У нас этой книги сейчас нет под руками. Увидев, что там напечатан тот же "доклад", мы не сочли нужным вторично читать его, никак не предполагая даже и возможности такого фокуса, который обнаруживается теперь.}, а спросим г. Левицкого: а те "Красные Книги", которые озаглавлены, как сказано выше, в которых на первой странице еще раз повторено, что это "доклад, представ-ленный делегацией партии социалистов-революционеров", которые, нако-нец, самою делегациею социалистов-революционеров розданы в первый же день всем членам конгресса, - эти книжечки - "официальные, или "официозные", или предназначенные для специальных читателей, что ли?

   Мы оставим без рассмотрения вопрос о том, были ли сделаны изъятия из "Красной Книги" "до Плеве", или, наоборот, вставки в "Желтую Книгу" - "после Плеве"; мы охотно поверим г. Левицкому на слово, что эти вставки-изъятия "принадлежат перу т. Рубановича". Для нас достаточно констатировать следующее.

   Г-н Левицкий с убедительностью показал нам, что гг. социалисты-революционеры не только ведут двойную бухгалтерию, смотря по времени, месту и языку, но и "доклады" их печатаются с какими-то таинственными махинациями, быть может, глядя "по читателю"; что бухгалтерия у них, действительно, не двойная, а тройная, а, может быть, если порыться, и четверная. Но нам нет охоты копаться в этой, по деликатному выражению г. Левицкого, "грязи" и доискиваться, зачем и почему понадобилось это чернокнижие с "желтыми" и "красными" книгами.

   Г-н Левицкий не мог не знать и знал, что мы в своей статье опирались на единственно известный нам "доклад", розданный социалистами-революцио-нерами на конгрессе. Он не мог этого не знать, потому что в нашей статье приведено полностью заглавие книжечки и сделана (в цитате) ссылка на ее страницы. Г-н Левицкий должен был это знать, а между тем... между тем, о" находит в себе печальное мужество бить себя в перси, вопить о "лжесвидетельстве", "грязи", "клевете", "политической морали", кричать "довольно!", требовать, чтобы "все русские социал-демократы протестовали против "поступков" "Искры".

   Мы показали цену "благородства", которое хотел "соблюсти" г. Левицкий. И теперь мы его спросим: довольно ли? Пока, думается нам, довольно; если же г. Левицкий останется и теперь неудовлетворенным, то мы, быть может, сумеем представить ему и еще кое-какие перлы их докладов, "официального" и "неофициального". Но не мешало бы все же зарвавшемуся "читателю" "Революционной России" теперь, когда вся двусмысленность поведения социалистов-революционеров в вопросе о терроре обнаружилась с такою яркостью, какой мы сами не ожидали, не мешало бы г. Левицкому заявить об этом печатно и обрушиться на своих лицемерных "друзей" с тою же пылкостью, которую он так неуместно обнаружил по отношению к "Искре".

   Во всяком случае мы ждем, чтò ответит г. Левицкий по этому поводу, и, если он теперь попытается закутаться в тогу молчания, всем будет ясно, какую цену имеет его нравственное возмущение.