Некрасов Николай Алексеевич - Забракованные - Книги

Н.А. Некрасов

Забракованные

Трагедия в трех действиях, с эпилогом,

с национальными песнями и плясками

и великолепным бенгальским огнем --------------------------------------

Н.А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах

Художественные произведения. Тома 1-10

Том шестой. Драматические произведения 1840-1859 гг.

Л., "Наука", 1983

OCR Бычков М. Н. mailto: bmn@lib.ru ---------------------------------------

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Григорий, дьячок села Пьянова, 52 лет.

Михайло Триумвиратов, сын его, 19 лет, кончивший курс в губернской гимназии.

Калистрат, второй сын Григория, 7 лет.

Константин Харчин, 20 лет, сын уездного приказного.

Александр Сергеич Тузов, сын помещика села Пьянова, 20 лет.

Никандр Иванович Кадыков, профессор.

Девушки, 1-я, 2-я и 3-я.

Без речей: охотники, поселяне, собаки и лошади.

Действие происходит в окрестностях села Пьянова.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Театр представляет обширный луг, скошенное сено частию поставлено в стоги, частию просушивается. Местами разбросаны разные принадлежности сенокоса:

грабли, косы, стоит отпряженная телега. Невдалеке видна река.

Сцена 1

Григорий и Калистратка.

Григорий

(бросая грабли)

Трапезовать прилично человеку,

Егда почует некоторый глад,

Дай закушу. А ты беги на реку

Да зачерпни водицы, Калистрат!

Или домой - чтоб нацедили квасу.

(Калистратка, живой мальчик, в халате, босиком, убегает с жбаном.)

Велик господь! Подрезали траву -

И рожь поджали ко второму Спасу,

Там молотьбой займемся к Покрову,

А там простор крещенскому морозу,

Там пост велик, а там опять весна,

Весна - пора свезения навозу

С дворов на пашню. Чудно создана

Природа-мать! Я к "Таинствам Натуры"

Имел когда-то "Ключ", да затерял.

Там сказано... (Вздрагивает.)

Сцена 2

Григорий и девушки, 1-я, 2-я и 3-я. Через сцену проходит несколько крестьянских девушек в чистых белых рубашках

и цветных платках, с песнею.

Григорий

Эк, как горланят дуры!

1-я девушка

Бог н_а_ помочь.

Григорий

Спасибо бы сказал,

Да испугали.

2-я девушка

(очень красивая)

Мы не ведьмы, дядя.

Григорий

Не ведьмы-то не ведьмы, вижу я.

3-я девушка

Пойдем, чего остановилась, Надя?

Смерть жарко... в воду так и брошусь я...

Григорий

Да, видишь, я задумался... Парила

Бессмертная ко господу душа,

Главу мою внезапно озарила

Мысль некая... Я думал не спеша

В нее войти - вдруг пенье...

3-я девушка

Ну прощайте.

Григорий

Да вы куда?

2-я девушка

Купаться. Девушки уходят с песней; слышны их голоса, смех и через несколько минут

плесканье в воде.

Григорий

С вами бог!

Играйте, смейтесь, песни распевайте...

Чу! бухаются в реку со всех ног!

Как тело-то с размаху молодое

Об воду ударяется... Эх-эх!

Сцена 3

Те же и Михай до Триумвиратов в гимназическом старом сюртуке, очень

грустный.

Григорий

Ба! Маша! Ты откуда? Что такое?

Не выдержал?

Триумвиратов

Забраковали всех!

Григорий

(в отчаянии, после минуты молчания)

Не выдержал!.. Последние деньжонки

Я на него лет десять убивал,

Я покупал учебные книжонки,

Халаты шил и сапоги тачал!

Чтобы его в гимназию отправить,

Я продал жеребенка-сосуна,

Который мог со временем доставить

Мне денежки: резвее скакуна

Теперь на всем заводе у Тузова

Нет, говорят. Недавно вот на нем

Проехал барин: мещут огнь подковы!

А ты гляди да щелкай языком!

Лишив меня сокровища такого,

Ты нежностью сыновней не умел

Родителя утешить: из Тамбова,

Припомни, как ты пеший прилетел, -

"Я не могу в гимназии остаться:

И там посекли"; я еще побил

И приказал обратно отправляться

Да сам пешком туда же поспешил.

Насилу всё уладил, награжденье

Единое имея впереди,

Что в высшее ты вступишь заведенье

В столичном граде. Бог тебя суди!

Копя гроши в последнюю годину,

Я в путь тебя отправил наконец.

Но паки ты поверг меня в кручину -

Не выдержал экзамену, подлец!

Триумвиратов

Не я один. Вот тоже сын Тузова,

Сын нашего повытчика - Харчин

И многие.

Григорий

Не ты один? Ни слова!

Что выдумал еще - не он один!

Тузову всё простительно: богаты

Соседи наши; возвратился вспять -

И рад отец, и мать, и сестры рады,

И наши же поля начнет топтать

С отцовской стаей ветреный невежда.

Но ты, но ты... сын нищего дьячка,

Семьи своей единая надежда,

С тобой теперь разделка коротка!

(Замахивается)

Что пятишься? Я выместить намерен

Отцовскую печаль свою

Немедленно... а завтра, будь уверен,

Я абие тебя побью!

Триумвиратов

Отец! отец! оставь угрозы,

Напрасно сына не брани.

Я плачу, видишь эти слезы -

Уже не первые они.

Ребенком ветреным, с косичкой,

Когда еще, и глуп и мал,

Я гнался за невинной птичкой

И с грядок репу воровал, -

Уже тогда твой взор суровой

За мной заботливо следил:

Ты бил дубинкою сосновой,

Лапшой березовой кормил!

А в бурсе... Там, от боли воя,

К сеченью приводим был вновь;

По суткам на горохе стоя,

Простаивал колени в кровь.

Ох! памятна мне эта бурса -

Вовек не позабыть о ней,

Но гимназического курса

Воспоминания свежей.

Что сделать розгой или палкой

Возможно - сделано давно.

В душе я трус какой-то жалкой:

Мне честь, бесчестье - всё равно;

Что б предо мною ни творили -

Смотрю с безмыслием глупца:

Вот правого приговорили,

Вот оправдали подлеца;

Молчу - полнейшая безгласность!

Как будто нет во мне души!

Над всем господствует опасность

Хватить березовой лапши.

Ну, словом, розочной науки

Я всю исчерпал благодать.

Зачем же старческие руки

Тебе напрасно утруждать?

Григорий

А всё побью. Но изложи сначала

Причину - почему не принят?

Триумвиратов

Наступил

Век строгости какой-то небывалой...

Да вот Харчин: уж как прилежен был!

Он до того зазубривался часто,

Что отливали мы его водой.

И что ж? увы!.. Ну уж пускай бы нас-то:

Нет, и его... пешком пошел домой...

Бедняжка! как он трусил! как боялся!

Отец сердит и беден. Что-то с ним?

Я к Харчину душевно привязался:

Всегда задумчив, болен, нелюдим,

Боюсь, что он не выдержит печали.

Калистратка

(за сценой)

Вот батюшка... ах, братец!.. ты...

Входят Калистратка и Харчин.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Григорий, Триумвиратов, Харчин, Калистратка.

Триумвиратов

Харчин!

Откуда ты?

Калистратка

Да вот они искали:

Я встретил и привел...

(Ласкается к брату.)

Харчин

Один теперь, один

На целом свете! Батька рассердился

И выгнал!

Григорий

Благородный господин!

Кто ты такой? Откуда появился?

Xарчин

Кто я? злосчастный Константин

Харчин!

В последний раз узрев родную землю,

Готовлюсь к смерти я...

Да вот вам вся история моя,

Когда вы знать ее хотите.

Григорий

Внемлю.

Харчин

"Не спорю, дело честное -

Карать и обличать,

Но нужно знанье местное -

Вот мне так грех не брать!

Как черствым хлебом давится

Голодная семья,

Так бескорыстьем славиться

Позор - вот мысль моя!" -

Такие рассуждения

Отец мой развивал

И кожу без зазрения

С живых и с мертвых драл.

Он за дельца удалого

В уезде нашем слыл,

Но был чинишка малого

И очень бедно жил.

"Эх! доля неоплатная,

Ты долюшка моя!" -

Певал он: необъятная

Гнела его семья.

По счастию, отличная

Жена, детей штук пять,

Да теща параличная,

Да взбалмошная мать,

Да брат с ногой, оторванной

Под Данцигом, да дед,

Прожорливый, оборванный,

Ста двадцати трех лет!

Такая уж живучая

Порода их была.

В отце судьба могучая

Кормильца им дала.

И он свершал призвание -

Безропотно кормил

И даже их ворчание,

Их злость переносил!

Крутенько приходилося:

Случалось - хлеба нет,

Семья вся притаилася,

Разбунтовался дед!

"Всех накормлю, родимые!" -

Промолвит - и уйдет

И вдруг непостижимые

Пути изобретет:

Глядишь, деньга явилася!

Утих задорный дед,

Семья одушевилася...

Так жил он сорок лет;

Не изменял обычая,

Кормил и холил нас,

Лишь в год до безъязычия

Пьян напивался раз.

Тут только маску чинную

Снимал он наконец:

Прибьет жену невинную,

Облает нас отец!

Рассказ враля досадного

О Данциге прервет

И мучит деда жадного -

Обедать не дает!

Помощником родителя

Лет с девяти я был:

У каждого просителя

Особо я просил

И матушке грошовые

Доходы отдавал...

Да, смолоду суровые

Картины я видал!

К чему о них рассказывать?

Но должен я сказать,

Что темных дел показывать,

В них сына посвящать -

Ни малого желания

Родитель не питал:

"Тебе тут не компания -

Иди!" - он замечал,

Когда к нему стекалися

Сутяги и дельцы.

Но от меня старалися

Напрасно скрыть концы:

Во все их тайны грязные

Чутьем я проникал...

В проделки безобразные

Как сам я не попал,

Не сделался воришкою -

То знает только мать.

Почти еще мальчишкою

Я начал понимать

&nbs