Примечание Э. Голлербаха:
"Л. А. Мурахина-Аксенова - писательница (ум. в 1919 г.). Ее письмо о Розанове также было приложено издателем к моей книге". Спасовский в своей первой книге о Розанове дал следующую справку о Мурахиной: "Любовь Мурахина-Аксенова была постоянной сотрудницей "Вешних Вод" и состояла в тесной переписке с автором этих строк (т. е. Спасовским). Ее перу принадлежит множество блестящих рассказов из античного мира и между прочим солидный сборник небольших повестей и легенд под общим заглавием - "Звезда Коринфа"./Зная языки, не только европейские, но и древние, до санскрита включительно, Л. Мурахина великолепно разбиралась в древней истории и в древних историках,- в первоисточниках, и по-новому освещала многие исторические факты. И часто под ее пером общепризнанные исторические факты превращались в легенды, а отброшенные "легенды, суеверия и наветы" превращались в факты. И при этом роль иудейства всегда фатальным образом как-то сама собою обрисовывалась глубоко отрицательно в жизни тех народов, куда им удавалось пролезть./Конечно, труды Л. Мурахиной постоянно обрекались замалчиванию,- они были не в моде,- были не в почете у нашей либеральствующей интеллигенции и печати. Ее знали и любили лишь те, кто не боялся "клейма патриота" и не лебезил перед красной тряпкой./Вскоре после смерти В. В. Розанова и своего мужа, летом 1919 года, Л. Мурахина переехала из Сергиева Посада в Петербург и прожила у автора этих строк до осени. В сентябре она сильно простудилась,- слабый организм не выдержал обрушившихся испытаний, и в середине октября 1919 года она умерла на больничной койке,- буквально всеми оставленная и позабытая" (Спасовский Мих. В. В. Розанов в последние годы своей жизни.- С. 34- 351. )
Василий Розанов:
К<а>к удивительно письмо Мурахиной: до письма она видела меня всего раз или два. Не могу скрыть, что она написала гораздо лучше Вас, хотя явно и не "con'гениальна", а почти "на противоположном полюсе". Но она угадала все (старушке 55 лет). Я сам не решался, не позволял давать себе такого определения. "Слишком хорошо", "куда мне": куда мне одевать такое на себя одеяние. И вот старушка, но деятельная, бодрая, одела в ночи на меня такое одеяние, одела в пурпур, одела в звезды. А чувствовал-то я внутренне и уже не стыдящимся чувством, что именно так, именно - ноуменальные миры, и что я их держу в руках. Я тих и скромен, к тому же так безобразен: но я чувствую в себе какое-то Державство к Миру.
<6 октября 1918 г.>