Ленский Дмитрий Тимофеевич - Хороша и дурна, и глупа и умна

Падчерицын. Экая ты какая, братец! Затем, что он влюблен в тебя по уши, с ума от тебя сходит.

   Константин Прохорович (в сторону). Э! Нет, я не позволю!

   Наденька (Падчерицыну). Он влюблен в меня! В самом деле?

   Падчерицын. Это тебя удивляет?

   Наденька. Очень.

   Падчерицын. Это тебе неприятно?

   Наденька. О нет!.. Напротив!

   Алинской (подбегая к Падчерицыну). Что слышу?

   Наденька. Как, сударь! Вы были тут? Ах, как вы меня испугали!

   Алинской. Не пугайтесь! Я сию минуту от вашей матушки; она меня прощает и соглашается назвать своим зятем!

   Константин Прохорович (холодно). Жена моя глупо делает, я вам говорю; она должна знать, что уж теперь этому быть нельзя.

   Наденька. Неужели?

   Алинской. Ну, полноте, Константин Прохорович! Я предвидел это препятствие, о котором вы мне говорить хотите. Вы другому дали слово и, если его не сдержите, можете навлечь себе ту неприятность, от которого зависит все ваше имение, не так ли? Но я богат и когда женюсь на вашей дочери, то уж, без сомнения, как сын ваш, буду иметь право предложить вам половину своего состояния - разделить его с вами!

   Наденька (Падчерицыну). Ах! Теперь-то уж я не стыжусь признаться, что люблю его всей душой! (Отцу с радостью.) Ну! Что же, папенька?

   Константин Прохорович. Мне очень жаль, моя милая, но я тебе говорю, я не могу согласиться... не могу быть обманщиком.

             В кругу людей, я льститься смею,

             Я уваженье заслужил,

             Затем, что честию моею

             Я целый век свой дорожил.

             Пусть я имения лишуся,

             Оно поправная беда;

             Я без имения обойдуся,

             Но уж без чести - никогда!

   Алинской. Итак, обещание ваше Гремиславову...

   Константин Прохорович. Для меня священно, и я ни за что не изменю ему. Что делать, я вам говорю? У меня уж привычка такая: не давши слова крепись, а давши слово - держись. Вот давеча, например, приди какой хочешь жених, а уж вам бы я не отказал.

   Наденька (плача). Ах, боже мой! Ах, как я несчастна!

   Алинской. Она плачет! Посмотрите: она плачет - и вы можете еще противиться! (Падчерицыну.) Иван Григорьич! Друг мой, попросите хоть вы за меня!

   Наденька. В самом деле, папенька крестный, что вы там стоите сложа руки? Вам и горя мало, а ведь я, кажется, вам не чужая!

   Падчерицын. Точно, точно... Да что ж ты, кум, и в самом деле? Ведь эдак и я, братец, пыль подниму!

   Константин Прохорович. Это ни к чему не послужит: я знаю, что делаю. Мне уже пятый десяток наступил, так уже поздно мне перемениться, я вам говорю. Наденька, поди отсюда.

  

  

   (Подходит к Алинскому.) Что ж касается до вас, сударь, я пригласил вас провести нынешний день с нами вместе, но уж после всего, что случилось, вы сами можете судить, что это неприлично... И я покорнейше вас прошу до свадьбы моей дочери уволить нас от своих посещений.

   Алинской. Как! Нам должно расстаться?

   Наденька. Я умру с тоски!

   Алинской. Вы доводите меня до отчаяния!

   Константин Прохорович (взяв его за руку). Мне и самому это очень, очень больно, я вам говорю!.. к Да делать-то нечего! Я уж письмо послал. (Тихо.) Перестаньте, Александр Иванович! Вы мужчина, пощадите ее, видите, она как река льется, я вам говорю!

   Падчерицын (с гневом). А кто виноват, братец? Ты!

   Константин Прохорович. Э! Полно, кум, не задирай меня! А лучше останься-ка с ним да постарайся его разговорить да успокоить... а не то, ей-богу, они меня с ума сведут!

   Алинской. Можно ли быть меня несчастнее!

   Константин Прохорович (подходя к дочери и стараясь увести ее с собой). Пойдем, пойдем, Наденька.

   Алинской (которого Падчерицын удерживает). Прощайте!

   Наденька. Прощайте!

   Алинской. Я вас никогда не забуду!

   Наденька (в слезах). И я вас также! (Уходит с отцом.)

  

  

   Алинской (в сильном волнении расхаживая по комнате). Не могу прийти в себя! Где видано такое тиранство? Да это самое каменное сердце! Это не отец, а просто варвар! Это... это... (Опомнясь.) Нет! Он истинно честный человек: надобно отдать ему справедливость... А я еще сначала думал, что он... так... пустой старик... не дальнего ума и без всякого характера!

   Падчерицын. Да! Как не так! Нет, братец, где коснется до чести, тут он настоящий черт, братец! Ведь я тебе говорил, что он в слове своем до того тверд, до того упрям, что в наше время это уж даже из рук вон!

   Алинской. А, он упрям, говорите вы? Так постой же! Уж и я ему не уступлю!

   Падчерицын. А что же ты сделаешь?

   Алинской (в отчаянии). Сам не знаю... но я не могу жить без Наденьки! Это решено: ей не бывать за Гремиславовым! Я вызову его на дуэль!

   Падчерицын. Что ты, братец, затеваешь! На дуэль!

   Алинской. Да! Кто-нибудь из нас должен умереть! Сейчас же напишу к нему записку и попрошу его явиться в назначенное время и место! А вы, Иван Григорьич, будьте моим секундантом. (Садится к столу и пишет.)

   Падчерицын. Этого еще недоставало! Полно, братец! И ты думаешь, что я допущу? Нет, дудки! Гей! Кто тут есть?

  

  

   Падчерицын. Что это с его рожей сделалось?

   Емельян.

             Я, сударь, сбился с панталыку.

             Да на Руси у нас твердят,

             Что ведь не всяка строка в лыку...

   Падчерицын (в сторону). Лыка не вяжет!

   Емельян.

             Простите, сударь, виноват!

   Падчерицын.

             Или сам черт тебя дурачит?

             Что это значит, Емельян?

   Емельян.

             А это просто, сударь, значит,

             Что Емельян... немножко пьян!

   Виноват-с... и мне, того гляди, спину вздуют, примером будучи, если вы за меня не вступитесь... А ведь вы-то всему и причина, батюшка Иван Григорьич!

   Падчерицын. Я? Как так, братец?

   Емельян. Да-с, вы, батюшка! Вы извольте видеть... Я как честный христианин, примером будучи, давно уж обещался напиться в тот день, как барышню просватают, а ведь вы... Вот я, примером будучи, в рассуждении... Ей-богу, это в первый и в последний!

  

  

   Падчерицын. Ты, верно, сейчас из кабака?

   Емельян. Нет-с... с чердака... Я там, примером будучи, всхрапнул было немножко... да сонный-то вдруг и вспомнил: "Ах, мои батюшки! Ведь меня послали с письмом к губернаторскому сыну!.."

   Алинской (вставая). А ты потерял его?

   Емельян. Никак нет, ваше благородие.

   Падчерицын. Стало, ты его не отвез, братец?

   Емельян (на коленях). Простите! виноват-с! (подает письмо.)

   Алинской (бросаясь на шею к Емельяну, которого Падчерицын уже поднял). О, избавитель мой! Я тебе обязан жизнью!

   Емельян (испугавшись, думая, что его хотят бить). Виноват! Помилуйте!

   Алинской (давая ему денег). На, возьми! Вот тебе, выпей за мое здоровье.

   Емельян (удивясь). Нет, уж и без того наздравствовался, примером будучи!

   Алинской (крича). Константин Прохорович! Степанида Карповна! Все пожалуйте сюда!

  

  

  

   Наденька. Ах, боже! Что сделалось?

   Алинской. Что сделалось? Ах! Если бы вы знали... Хотите ли вы быть моей женой?

   Наденька. Хочу ли я? Уж разумеется!

   Алинской (Константину Прохоровичу). Итак, теперь больше нет никаких препятствий! Вот письмо Гремиславова.

   Константин Прохорович. Ответ его?

   Алинской. Нет... Не на что было отвечать.

   Падчерицын. Емельян и не ездил, братец!

   Емельян (дергая Падчерицына за полу). Не сказывайте барину!

   Степанида Карповна. Не ездил? Право? Спасибо тебе, Емельянушка! Спасибо, друг любезный! По той причине я за это дам тебе на водку!

   Наденька. Уж и я также не забуду твоей услуги!

   Емельян. А еще боялся, что меня отдерут на обе корки. (Наденьке.) Дай вам бог, матушка-барышня, всякого благополучия с вашим супругом! И совет да любовь! Уж как бы я теперь клюкнул за ваше здоровье! Да нет уж, примером будучи, сыт! Душа не берет!

   Константин Прохорович (раздирая письмо, которое держал в руках). Ну! Вот и концы в воду. Напишем другое, со всевозможной учтивостью.

   Наденька. И с отказом...

   Степанида Карповна. И с приглашением на свадьбу нашей дочери...

   Падчерицын. С Александром Ивановичем, братец!

   Наденька. Ах, как я рада!

   Степанида Карповна. И я, по той причине, сама не своя!

   Константин Прохорович. Слава богу! Насилу дело сладили! Какое счастье, что у меня Наденька только одна, а то, я вам говорю: что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!

   Наденька (к зрителям).

             Жених сперва меня бранил,

             Дурной и глупой находил,

             Потом в меня влюбился страстно,

             Нашел и умной и прекрасной...

             Но это мненье жениха,

             А тут всегда не без греха!

             Итак, чтоб выйти из сомненья,

             Хочу узнать я ваше мненье:

             Я хороша или дурна?

             Или глупа или умна?

  

   1833