Художественная проза "Вѣсовъ"
"Аполлонъ", No 9, 1910
Трудно себѣ представить, что "Вѣсы", хотя бы временно, прекратились; до такой степени сталъ необходимымъ и привычнымъ этотъ завоевательный органъ, многаго достигш³й какъ со стороны внѣшняго признан³я, такъ и со стороны внутренняго самоопредѣлен³я. Къ счастью, "Вѣсы" такъ тѣсно были связаны съ книгоиздательствомъ "Скорп³онъ", что дѣятельность послѣдняго, все расширяющаяся, въ связи съ обѣщан³емъ редакц³и спорадически выпускать критико-библ³ографическ³е сборники, даютъ намъ надежду, что положен³е дѣлъ не такъ рѣзко измѣнится, какъ это могло казаться съ перваго взгляда. Сплоченность "скорп³оновской" группы писателей и поэтовъ скорѣе, чѣмъ подробное совпаден³е миропостижен³й, и дало ту силу и самоотверженность издателю продолжать свое благородное и безкорыстное начинан³е. Это было то впечатлѣн³е семьи, которое дѣлаетъ возможнымъ частные раздоры и полемики, не допуская до раскола; это было то, что давало радость работы, радость побѣдъ не своихъ лично, чувство родственности и неразрушимой цѣпи дружбы, как³я бы разноглас³я ни происходили. Мы врядъ ли ошибемся, если немалое значен³е придадимъ здѣсь самой личности С. А. Полякова, одушевленной самыми горячими стремлен³ями. Такой именно семьи не хватало "Золотому Руну" и "Перевалу", выставлявшимъ программу, можетъ быть, болѣе широкую и крайнюю, но исполненнымъ случайностей, шатан³й и дезорганизац³и, потому что, если "Вѣсы" и были семьею, то семьею походной, боевой и весьма организованной, направляемой чьей-то твердой и мудрой рукою. Никому не безызвѣстно, что этимъ кормщикомъ, хотя бы духовнымъ, былъ В. Брюсовъ, несмотря на его заявлен³я, что оффиц³ально онъ не руководитъ журналомъ. Только при содѣйств³и этихъ двухъ лицъ могли получиться стройность, цѣльность и своя физ³оном³я органа, объединявшаго дружественные, но не всегда однородные элементы, только такъ могло быть достигнуто единство при свободѣ. Притомъ, принимая съ большимъ выборомъ въ свою семью, послѣ чего вошедш³й дѣлался уже "своимъ", "Вѣсы" никогда не были сектантскимъ органомъ, узкимъ и нетерпимымъ. Они знакомили со всѣмъ, жизненнымъ и новымъ у насъ и на Западѣ, не оффиц³ально, но убѣжденно и горячо защищая культурныя цѣнности. Лишь почувствовавъ твердость почвы подъ ногами, на трет³й годъ издан³я, журналъ изъ спец³ально критическаго обратился и въ художественный, причемъ еще яснѣе выразилось его отлич³е отъ "Новаго Пути", гдѣ участвовали мног³е изъ сотрудниковъ "Вѣсовъ", а именно: "Вѣсы" не такъ настойчиво устремлялись къ вопросамъ исключительно религ³озно-философскимъ а старались освѣтить болѣе разносторонне явлен³я русской и западной литературы. И за эти четыре года "Вѣсы", насколько позволилъ объемъ не слишкомъ толстаго ежемѣсячника, дали полную картину передового литературнаго движен³я въ Росс³и. Весь матер³алъ самъ собою разбивается на четыре категор³и: 1) на произведен³я писателей и поэтовъ, вполнѣ выразившихся раньше возникновен³я "Вѣсовъ", или если и не окончательно сформировавшихся, то достаточно опредѣлительно себя заявившихъ въ предшествовавшихъ органахъ.
Сюда бы мы отнесли Мережковскаго, З. Гипп³усъ и Ѳ. Сологуба. Мережковск³й представленъ весьма слабо однимъ, двумя стихотворен³ями; З. Гипп³усъ - нѣсколько больше (разсказами и рядомъ прекрасныхъ стихотворен³й); но, несмотря на то, что арена дѣятельности этихъ писателей была въ другомъ мѣстѣ, ихъ связь съ московскимъ органомъ явствуетъ уже изъ того факта, что при гражданской войнѣ "Вѣсовъ" и "Золотого Руна" они опредѣленно стали на сторону старѣйшей метропол³и и вышли изъ числа сотрудниковъ новаго журнала вмѣстѣ съ ближайшими друзьями "Вѣсовъ". Причисляемъ мы сюда и Ѳ. Сологуба (давшаго одинъ изъ лучшихъ своихъ разсказовъ "Чудо отрока Лина", нѣсколько другихъ, "Литург³ю мнѣ" и рядъ стихотворен³й), потому что "Мелк³й бѣсъ" уже былъ напечатанъ, хотя и безъ окончан³я, въ "Вопросахъ Жизни"; многочисленные разсказы, помимо "Вѣсовъ", появлялись во многихъ пер³одическихъ издан³яхъ и альманахахъ, а отдѣльныя книги послѣ "Жала смерти" и книги стиховъ стали выходить у "Грифа", "Золотого Руна" и вскорѣ исключительно въ издательствѣ "Шиповникъ". Но тѣ вполнѣ достаточные образчики этого опредѣлившагося уже ранѣе мастера, что давались "Вѣсами", несомнѣнно, были изъ лучшихъ и наиболѣе характерныхъ.
Къ этимъ именамъ мы бы присоединили еще и имя А. Ремизова, только въ послѣднемъ, 1909 году представленнаго въ "Вѣсахъ" удивительнымъ по остротѣ и яркости разсказомъ "Жертва". Но въ общемъ дѣятельность этого своеобразнаго мастера протекала нѣсколько въ сторонѣ отъ "Скорп³она". Хотя К. Бальмонтъ, А. Бѣлый, В. Брюсовъ, Вяч. Ивановъ, а позднѣе А. Блокъ, выступили раньше возникновен³я "Вѣсовъ", но именно они-то намъ и видятся тѣмъ ядромъ, той семьей поэтовъ, которая воодушевляла данный журналъ и была полнѣе и характернѣе всего представлена на его страницахъ. Изъ этихъ авторовъ лишь А. Бѣлый и В. Брюсовъ дарили насъ художественной прозой, но нельзя забыть, что, помимо стиховъ, "Незнакомка" А. Блока и значительная часть статей Вяч. Иванова изъ вошедшихъ впослѣдств³и въ книгу "По звѣздамъ" появились впервые именно здѣсь. Кромѣ двухъ капитальныхъ произведен³й напечатанныхъ "Вѣсами": Брюсовскаго "Огненнаго ангела" и "Серебрянаго голубя" Андрея Бѣлаго, мы имѣемъ еще нѣсколько разсказовъ В. Брюсова ("Республика Южнаго Креста", "Въ подземной тюрьмѣ", "Черезъ 15 лѣтъ") и разсказъ А. Бѣлаго "Адамъ". Дальше мы подробно остановимся на двухъ названныхъ большихъ романахъ, если еще не создавшихъ, то имѣющихъ всѣ возможности создать эпоху въ современной литературѣ,- на этихъ двухъ указательныхъ столбахъ будущаго пути романа.
Къ этимъ же именамъ справедливо принадлежитъ и Ю. Балтрушайтисъ, столь рѣдко выступающ³й въ печати.
Къ третьей категор³и мы отнесемъ поэтовъ новыхъ, начинавшихъ или развившихся въ "Вѣсахъ", причемъ нельзя не отмѣтить, что, за исключен³емъ одного-двухъ случаевъ, никогда не было появлен³й временныхъ, необъяснимыхъ. Обычно, будучи принятыми въ этотъ достаточно замкнутый кругъ, начинающ³е поэты получали полную возможность, пребывая тамъ, крѣпнуть и развиваться. Къ этой категор³и мы причислимъ С. Ауслендера, С. Городецкаго (вскорѣ покинувшаго "Вѣсы"), Н. Гумилева, Б. Садовского и С. Соловьева. Было бы несправедливою и неблагодарною скромностью со стороны пишущаго эти строки умолчать, что первый и долго единственный пр³ютъ для своихъ произведен³й онъ нашелъ именно въ органѣ "Скорп³она". С. Ауслендеръ представленъ четырьмя разсказами ("Записки Ганимеда", "Прекрасный Маркъ", "Корабельщики" и "Филимоновъ день"), дающими намъ возможность ясно прослѣдить не только развит³е его дарован³я, но и видоизмѣнен³е его темъ и самаго метода. Н. Гумилевъ, болѣе выразивш³йся въ стихѣ, нежели въ прозѣ, далъ "Радости земной любви" и "Скрипку Страдивар³уса"; Б. Садовской - "Праздничный день" и "Изъ бумагъ князя Г.", и, наконецъ, С. Соловьевъ - довольно длинную "Повѣсть о нещастномъ графѣ Ригелѣ".
Остается упомянуть еще о переводахъ. Появлялись, главнымъ образомъ, драматическ³я произведен³я Э. Верхарна ("Елена Спартанская"), Т. ванъ-Лерберга ("Панъ", "Они почуяли" и "M-lle Косисѣно"), Ф. Кроммелинка ("Ваятель масокъ"), С. Пшибышевскаго ("Вѣчная сказка") и О. Уайльда ("Sainte courtisane"); упомянемъ еще разсказы Ж. Мореаса, Р. де-Гурмона, Т. ванъ-Лерберга, О. Бирдслей, О. Уайльда, I. ²енсена, Яльмара, Сёдерберга и др.
Дѣлая обзоръ, главнымъ образомъ, отечественной литературы, мы могли бы раздѣлить матер³алъ, данный "Вѣсами" за послѣдн³е четыре года, на четыре отдѣла. Къ первому принадлежатъ разсказы, гдѣ на первое мѣсто выдвигается какая-нибудь мысль (не поэтическая, а умственная, рац³ональная), идея, а живописи, фабулѣ, даже психолог³и, придается значен³е служебное и второстепенное; таковы, на нашъ взглядъ, разсказы З. Гипп³усъ. Съ другой стороны мы имѣемъ разсказы, гдѣ для болѣе выгоднаго освѣщен³я мысли автора или для болѣе свободнаго и причудливаго полета его воображен³я (не фабулистическаго, но орнаментальнаго) пользуются исторической, экзотической, фантастической или утопической обстановкой. Отсюда происходятъ притчи, аллегор³и, утоп³и и фантастическ³е разсказы, причемъ колоритъ мѣстный и временный служитъ только для оттѣнен³я мысли или для капризнаго сочетан³я играющихъ красокъ. Разсказы Вольтера, новеллы Уайльда и т. п. могутъ служить образцами этого рода произведен³й. Помѣщенные въ "Вѣсахъ", разсказы Сологуба, Гумилева, "Записки Ганимеда" и "Республика Южнаго Креста" - представляютъ намъ этотъ отдѣлъ. Сюда же отнесемъ разсказы Т. Лерберга, Бирдслея и Сёдерберга.
Слѣдующ³е два отдѣла представляются намъ тѣмъ значительнѣе, что они дали два произведен³я капитальныхъ, освѣщающихъ не только настоящ³й моментъ, но и опредѣляющихъ до извѣстной степени будущее нашей литературы. Эти два произведен³я, имѣющ³я громадное показательное значен³е, независимо отъ принадлежащихъ имъ, каждому въ отдѣльности, достоинствъ, - "Огненный ангелъ" В. Брюсова и "Серебряный голубь" А. Бѣлаго, причемъ путь, намѣчаемый Брюсовскимъ романомъ, есть, несомнѣнно, путь историческаго либо историко-символическаго повѣствован³я съ богатой фабулой, сохранен³емъ временнаго и мѣстнаго колорита, исторической вѣрности и, кромѣ того, въ данномъ случаѣ - съ воспроизведен³емъ литературной формы современной описываемой эпохѣ. Хотя къ этому же устремлен³ю принадлежатъ С. Ауслендеръ, Б. Садовской и С. Соловьевъ, но мы позволимъ себѣ ограничиться попыткой характеризовать только вышеупомянутый романъ, какъ произведен³е наиболѣе значительное и показательное.
Историческ³й интересъ "Огненнаго ангела" составляетъ широкая, яркая и полная картина нѣмецкой жизни XVI вѣка, можетъ быть, даже слишкомъ полная, потому что фабула и психологическ³е конфликты героевъ настолько живо захватываютъ вниман³е, что его какъ бы не хватаетъ подчасъ на рѣдк³я по мастерству и точности историческ³я страницы, посвященныя жизни прирейнскихъ и иныхъ нѣмецкихъ городовъ. Три главныхъ персонажа занимаютъ весьма центральное мѣсто, такъ что всѣ второстепенныя фигуры уходятъ очень на второй планъ. Между Рупрехтомъ, Ренатой и Генрихомъ происходитъ сложный психологическ³й романъ, разсказанный не спѣша и подробно, какъ освящено традиц³ями старинныхъ психологическихъ романовъ, начиная съ Боккачьевой "Фьяметты" или даже съ "Исповѣди" блаженнаго Августина. Избранная авторомъ форма автоб³ографическаго повѣствован³я даетъ тѣмъ больш³й просторъ лирическимъ отступлен³ямъ, раздумьямъ, нѣсколько искусственнымъ сравнен³ямъ, уподоблен³ямъ и т. п. Но Брюсовымъ счастливо избѣгнуты и ненужности восторженно лирической риторики и отсутств³е внѣшняго дѣйств³я, которыми страдаетъ вышеупомянутый итальянск³й романъ. Наоборотъ, богатый, хотя и медленно, и подробно разсказанный, матер³алъ внѣшнихъ событ³й роднить разбираемое произведен³е съ романами фабулистическими, отличаясь отъ нихъ отсутств³емъ пестрыхъ неожиданностей и нѣкоторой схематичностью построен³я. Намъ кажется, что мы не ошибемся, предположивъ за внѣшней и психологической повѣстью содержан³е еще болѣе глубокое и тайное для имѣющихъ уши слышать, но уступимъ желан³ю автора, чтобы эта тайна только предполагалась, только вѣяла и таинственно углубляла съ избыткомъ исполненный всяческаго содержан³я романъ. При всемъ историзмѣ своемъ, "Огненный ангелъ" проникнутъ совершенно современнымъ паѳосомъ и чисто Брюсовской страстностью при спокойств³и и сдержанности тона, что держитъ все время вниман³е читающаго въ трепетномъ напряжен³и, только слегка отпуская къ концу. Соединяя въ себѣ мастерскую "стилизац³ю" и несомнѣнную современность, интересъ историческ³й, фабулистическ³й и психологическ³й, овѣянное нѣкоей тайной и сохраняя большую ясность, написанное очень лично и съ эпической объективностью, это произведен³е можетъ считаться не только указательнымъ столбомъ одного изъ путей будущаго романа, но и цѣннымъ доказательствомъ цѣлесообразности этого пути и русскимъ образцомъ для путниковъ по дорогѣ историческаго романа. Совсѣмъ другимъ, но также знаменательнымъ явлен³емъ представляется намъ лучшее произведен³е А. Бѣлаго "Серебряный голубь". И не столько само оно, какъ намѣченный имъ путь широкой символико-реалистической картины современной Росс³и, потому что не Дарьяльск³й, не Катя, не сами голуби насъ тамъ интересуютъ, а изображен³е Росс³и, какою она въ возможной широтѣ предстала изступленному и проницающему взору автора. Оттого не досадуешь на эпизодичность, длинноты, неоднократныя паден³я, растерзанность, шаржъ,- но видѣн³е слѣпитъ,- и всѣ досады забываются и даже почти не интересуешься судьбою Дарьяльскаго, Кати, и др., потому что важнѣе всего то общее, что даетъ Бѣлый: большое и острое чувствован³е современной Росс³и. Это - то же стремлен³е, что мы видимъ у А Ремизова, гр. А. Толстого и въ нѣкоторыхъ вещахъ М. Горькаго. Въ "Серебряномъ голубѣ" соединились: то чувствован³е Росс³и, что пробивалось уже въ "Пеплѣ"; доходящая то до экстатичности, то до карикатурности гоголевской сатиры изступленность и - наиболѣе удачное примѣнен³е тѣхъ принциповъ прозаической рѣчи, которыхъ такъ страстно, но не всегда плодотворно авторъ искалъ въ своихъ "Симфон³яхъ". Объ общей структурѣ романа трудно говорить, такъ какъ помѣщенное въ "Вѣсахъ" представляетъ только часть всего произведен³я, хотя и законченную въ самой себѣ. Какъ-то не хочется говорить о техническихъ недочетахъ этой книги, такой ослѣпительной, подлинной, и терзающей и которую можно ненавидѣть, но къ которой нельзя относиться равнодушно всѣмъ русскимъ. Конечно, есть слабыя, очень слабыя мѣста (объяснен³е съ Катей, да и вообще романъ Дарьяльскаго съ нею), но зато есть отдѣльные, почти классическ³е въ своемъ родѣ, эпизоды (напр. "Евсеичъ"); конечно, есть длинноты, романъ читается не легко, и языкъ, достигая иногда своеобразно красоты, порой безпомощно заплетается или комично высокопаренъ, но это какъ-то не представляется важнымъ, когда видишь подлинность, остроту и размахъ всего произведен³я. Мы думаемъ, что въ этомъ неожиданномъ, свѣжемъ и значительномъ романѣ, кромѣ чувствован³я Росс³и, съ которымъ можно вѣдь и не согласиться, именно размахъ-то и плѣняетъ болѣе всего и не ослабѣвающ³й подъемъ паѳоса.
Но еще важнѣе намъ кажется самый фактъ появлен³я подобнаго романа, какъ указателя на другой возможный, желательный и многими чаемый путь. Мы далеки отъ мысли, что этими двумя путями исчерпываются всѣ будущ³я возможности романа. Несомнѣнно, всегда будутъ романы чисто-психологическ³е и фабулистическ³е; эти же два произведен³я указываютъ на историческ³й романъ и символико-бытоописательную поэму.
Какихъ же похвалъ заслуживаетъ журналъ, давш³й два такихъ капитальныхъ произведен³я современной отечественной литературы? Кромѣ того, при ограниченномъ объемѣ "Вѣсовъ", въ два года помѣстить два огромныхъ романа - довольно смѣло. Но это качество (смѣлость), при строгой цензурѣ и испытан³и, всегда принадлежало скорп³оновскому органу: опредѣленность, отчасти фанатизмъ, большая и благородная смѣлость и горячность. Послѣднее качество служило причиной иногда явлен³й и не особенно тактичныхъ, когда излишекъ горячности, оставш³йся отъ борьбы съ врагами внѣшними, направлялся на враговъ внутреннихъ, и тотъ же А. Бѣлый или Эллисъ, уподобляясь гуманистамъ, писали инвективы, причемъ выражен³я "сволочь, ид³отъ, пьяница, блудникъ, педерастъ, онанистъ, свинья, щенокъ, старая баба и т. д." обильно украшали страницы разгнѣванныхъ "стражей порога". Но все это забывается, а неоцѣнимыя заслуги долго не только помнятся, но и живутъ въ живыхъ людяхъ.