Главная » Книги

Кондратьев Иван Кузьмич - Волостной писарь, или Где хвост начало, там голова мочало, Страница 2

Кондратьев Иван Кузьмич - Волостной писарь, или Где хвост начало, там голова мочало


1 2

nbsp;           Что ты, брат, мне бобы разводишь! Кому ты говоришь? Я, брать, знаю!... Шалишь! (к Маше) Вы, сударыня, не безпокойтесь. Я только этого каналью за шиворота выведу... (подходит к Стружкину).
  

Маша

            Ах! Иван Васильич!
  

Стружкин (выступая вперед).

            Вы, Сергей Сергеич, драться не смеете, потому что закон на это есть... да я и сам сдачи дам...

Горлинков

            Стану я с тобой драться, дурак ты набитый! Чучело ты! Я тебя просто выгоню вон отсюда, чтоб твоя и нога здесь никогда не была. Вон, шельма! (топает ногою).

Стружкин

            Я уйду-с. Только вы, Сергей Сергеич, слишком не горячитесь. Я хотя и крестьянский сын, а все-таки защиту имею.
  

Горлинков.

            Вон! (топает ногою).
  

Стружкин.

            Уйдем, Марья Петровна. (идут).
  

Горлинков (удерживая Машу).

            Вы куда, сударыня? Я вас не выгоняю. Вы извольте остаться здесь; я должен вас спросить зачем вы зашли сюда.
  

Маша

  
            Ах, Боже мой!

Горлинков

  
            Не бойтесь, не бойтесь, сударыня. (делает ей жесты) Закон того требует. Я должен спросить. (к Стружкину) Вон!

Стружкин

            Это что же значит, Сергей Сергеич?

Горлинков

  
            Донесу мировому. Понимаешь?
  

Стружкин

  
            Э! доносите себе. (махает рукой) У нас ничего не было. Бумаг не трогали. (к Маше) Вы, Марья Петровна, говорите правду. Пускай доносит: ответу не будет.

Горлинков

  
            Посмотрим как не будет. (делает жест Маше).

Стружкин

  
            Не будет. Мы не виноваты. (уходит).
    

ЯВЛЕНИЕ XII.

Горлинков и Маша.

Горлинков (разшаркивается).

  
            Вы извините меня, Марья Петровна, что я изволил побезпокоить вас. Я не виноват. Сами изволили видеть. Сделайте одолжение, садитесь. (подставляет табурет) Вы, быть может, испугались ? Не безпокойтесь: допроса никакого не будет. Это я только так, чтоб напугать этого мошенника, Ванюшку. Извольте же садится.

Маша.

  
            Пустите меня: я пойду.
                     Все эти речи, любезность прекрасная -
                              Вас ведь не сблизят со мной.

Горлинков.

   Что затуманилась, зоренька ясная,
            Пала на землю росой?
   О, разлетайся вся тьма непроглядная,
            Надо сияние дня...
   Ох, полюби ты меня, ненаглядная!
            Ты ведь что день у меня
   Будешь ходить тогда золотом литая,
            Спать на лебяжьем пуху.
   Ну, отчего ж ты такая сердитая?

Маша.

                              Полно нести чепуху!

Горлинков.

            Какия вы не чувствительныя, Марья Петровна. Мы не какие нибудь сермяжники. Лицом в лужу не ударим-с. Получили, значить, некоторое образование. Обхождения с дамами знаем-с. Так-с! Это для нас сущие пустяки, не то что для какого нибудь Ванюшки. Вы понимаете меня, Марья Петровна? (небольшое молчание) Я говорю, Марья Петровна, на счет-с сердечных дел... Что, значит, лучше душу-с свою... то есть полюбовсто завести с человеком нежным-с... ей-богу! Позвольте вашу ручку, Марья Петровна. (Маша отворачивается) Вишь вы какия! и смотреть на меня не хотите. (заходит с другой стороны) Что ж ручку-то, Марья Петровна, и не дадите ? (Маша опять отворачивается) Вы хотя пожалейте меня, Марья Петровна. Ведь я вас люблю.
  
   Я вас люблю... и как люблю!
   Любить так могут лишь поэты!
   Свидетель в том вот этот стол
   И все вот эти табуреты.
   Как часто я один, вот здесь,
   Когда пишу или зеваю,
   О вас однех, о вас однех,
   Грущу, вздыхаю и мечтаю.
   А вы? смеетесь надо мной...
   Что разве вам меня не жалко!
   Ведь я, ей-богу, человек,
   А не какая-нибудь палка.
  

Маша.

   Мне все равно кто вы такой...
   Но вы мне, право, надоели.
   Пустите, я пойду домой!

Горлинков.

   Вы разсердились в самом деле
   Но жить без вас я не могу!
   Что делать мне теперь, скажите?

Маша.

   Что делать вам? вот мой совет:
   Меня вы просто не любите.

Горлинков.

            Не могу-с! Вы не знаете моей натуры, Марья Петровна: уж чего я захочу-с, подавай, да и только; хоть умри, а подавай. Да-с. А это оттого, видите-ли, что у меня сердце мягкое, к нежности склонное. Батюшка мой, бывало, тоже часто говаривал мне, что я буду чувствительный человек, а потому что я плакал, когда он меня за виски таскал. Он говорил, что другие при этом не плачут, а я плакал; значить, я был и тогда уже чувствительный , а теперь тем более-с, потому что с летами все развивается. Так-с! (плаксиво) Не погубите, Марья Петровна, грешного человека, не погубите. Позвольте хотя вас поцеловать. (Маша отворачивается) Эх, вот оно что! А с Ванюшкой целовались. Что, разве я хуже Ванюшки?

Маша.

            Я ни с кем не целовалась.

Горлинков.

            Полюбите только меня, Марья Петровна, всего будет вдоволь; Ванюшка что? - голь, только и живет с того, что я ему плачу полтора рубля. Я же получаю одного жалованья восемьнадцать рублей, а ссыпка... Другие доходы есть... К примеру, сегодня, я получил пять фунтов сахару. У меня все есть... Вот я вам и теперь на платочек дам.

Маша.

            Не хочу я. Не надо.

Горлинков.

            Нет-с, дам. Отказываться нельзя, потому что это так следует. (подходит к сундуку и отпирает его) Вот посмотрите, сколько денег. Это все мое; бери, когда надумается. Сколько мы сережек разных купим!... Сам к город пойду и выберу на платье самаго лучшаго ситцу. Посмотрите, Марья Петровна. (за дверями слышен голос: Что это у вас никого нет? где волостной писарь? Горлинков начинает суетится). Мировой! Мировой! Ведомость... Ванюшка! Мировой! Черт возьми! Как это так!
    

ЯВЛЕНИЕ XIII.

Те же, Мировой Посредник, Старшина и Сборщик.

Посредник (нюхая воздух).

  
            Ого! ромом пахнет. Вы верно, господа, в досужие часы попиваете? Хорошо, хорошо! Это тоже занятие своего рода. Очень хорошо! (увидав Машу) Это что?

Старшина.

            Машка! уйди.

Посредник.

            Зачем? оставайся. Кто она?

Старшина.

            Дочка Петра Курилы, мещанина; Машкой прозывается.

Посредник.

            А! (к Горлинкову) это ваша?

Горлинков.

            Нет-с... Это, ваше высокоблагородие, Марья Петровна...

Посредник.

            Марья Петровна! А у вас много их?

Горлинков.

            Одна-с.

Посредник.

            И то не худо. Молодцы! Так вы этим занимаетесь! Хорошо, очень хорошо! Я думаю, по этой части у вас исправно, а какая-то исправность окажется по бумагам. Когда вы общественную сумму поверяли?

Старшина.

            Сегодня, ваше высокоблагородие.

Посредник.

            Сегодня? хорошо! (взглянув на сундук вскрикивает) Это что?! Что это, старшина!? Писарь! Сборщик! Что это? Отвечайте.

Сборщик (протяжно).

            А батюшки! (качает головой).

Старшина.

            Пропали мы, пропали! Погубил ты нас, Сергей Сергеич. Бог тебе судья!

Посредник.

            Что это? что это? Такая у вас поверка! Кто отворил сундук? Писарь?

Горлинков (помолчав).

            Эх, завей горе веревочкой! Я, ваше высокоблагородие... я один отворил! Не обвиняйте их; они не виноваты. Я виноват! Вяжите меня, режьте меня: я этого достоин... Э! да что я?... Выпью хотя в последний раз. В остроге нечего будет пить. Выпью! (берет бутылку и пьет).
  
   Ведь вот выпало ж так скоро...
   Все мы мухи пред судьбой...
   Унеси ты мое горе,
   Быстра реченька, с собой!
   Не съумел я удержаться
   И погреться не съумел,
   Хоть на службе сей, признаться,
   Я бобра с собакой съел.
   Все мне Машка, Машка эта,
   Заамурился и вот...
   Не забыть мне это лето,
   Не забыть мне этот год.
   Оттого мне так приспело,
   Все открылось до чиста,
   Что я начал это дело
   Не с макушки, а с хвоста.
   Видь не даром Русь сказала
   Велемудрыя слова:
   Где лишь хвост один начало,
   Там мочало голова.
   Ведь вот выпало ж так скоро...
   Все мы мухи пред судьбой...
   Унеси ты мое горе,
   Быстра реченька, с собой!

Посредник.

            Комедия.
  

Горлинков.

            Довольно! Вот тут жмет, крепко жмет. Не все вору воровать, придется где нибудь и голову сложить. Деньги все целы. Четыреста рублей. Считайте! (ставит бутылку).

Старшина.

            Слава Тебе Господи!

Горлинков.

            Все... все... ни одной копейки не взял... Думал только... Попутала нечистая сила... Считайте!... все... ни одной копейки... Вяжите меня, братцы, вяжите! Я вор! Я хотел обокрасть, всех хотел обокрасть... Хотел украсть копейки добытые кровью... Прощайте, братцы! Прощай. Марья Петровна! Я за тебя... Эх! Вяжите меня, братцы, вяжите!

Посредник.

            Жаль, очень жаль! Где ключи?

Горлинков.

            Вот ключи! Я их украл... украл, как разбойник. (вынимает ключи, они у него выпадают из рук, а старшина поднимает их) Украл...

Посредник (к Старшине).

            Затвори сундук.
  

Горлинков.

            Затвори, брат, Данпло Игнатьич, затвори. Это твое дело. Ничего! Не бойся, я тебя оправдаю.

Старшина.

            Где там оправдаешь.

Горлинков

            Как? оправдаю. Ответу не будет... ей-богу нет. Ваше высокоблагородие! он не виневат, ей-богу не виноват! Я вам все разкажу как было... ей-богу! Это выходит я, ваше высокоблагородие... я... отворил и хотел взять... да... а не он... Он не виноват, ей-богу нет.

Посредник

            Знаю, знаю, брат. Хорошо!

Горлинков

            Данило Игнатьич! слышишь? Не пропадешь! Ей-богу нет! Я пропаду...

Старшина (затворяя сундук).

            Не мели, Сергей Сергеич по пустому. Погубил ты нас ни за что ни про что, да еще сердце надрываешь.

Сборщик.

            Погубил.

Старшина

            Уж коли немного тово... закинул... молчи... Не вводи в досаду других...

Горлинков

            Что я пьян, что ли? Вздор! Никогда! Ваше высокоблагородие! я пьян?

Посредник

  
            До безобразия. Вероятно на основании того, что семь бед - один ответ.

Горлинков

            Правда! Выпил бутылочку рому. Славный ром! ей-богу... Купчишка подсунул... Вот такая борода! Сахару дал... пять фунтов... Вон он... По двадцати пяти копеек платил...

Посредник

            Ну, да нечего долго разговаривать. Свечку! сургуч!

Горлинков

            Есть, все есть... Сколько угодно. Печатайте! Все целы... ни одной копейки не взял... ей-богу не взял... Считайте! четыреста рублей... все... ей-богу...

(Старшина зажигает свечку. Мировой Посредник запечатывает сундук).

Посредник

  
            Теперь мы с вами, господин писарь, должны отправиться в город.

Горлинков

            В острог... знаю... Стоить... я вор! я мошенник! ей-богу!

(Входит боязливо Стружкин).

    

ЯВЛЕНИЕ XIV.

Те же и Стружкин.

Посредник.

  
            А! кстати. Ты чем теперь занимаешься?

Стружкин.

  
            Служил-с, как вашему высокоблагородию известно, помощником у Сергея Сергеича. Теперь-с они изволили меня прогнать. Пришел к вашему высокоблагородию попросить какой-ни-на-есть службы. Мать, ваше высокоблагородие, старенькая. Не можем жить...

Посредник

  
            Оставайся, брат, здесь волостным писарем. Только, смотри у меня, не заходи далеко... Понимаешь? Не делай этого... (указывает на Горлинкова) Плохо будет! Сундук смотри. Он запечатан. Чтоб все было цело.

Старшина.

  
            Он, ваше высокоблагородие, хлопец примерный.

Горлинков

  
            Это Иван Васильич... знаю... Отличный малый... Только, шельма, Машку, Машку мою любит... Ну, да уж пропало! Пускай любить! Его счастье! Отжилил у меня... На здоровье! Ты прости меня, Ванюшка, прости, что я тебя обидел... Живи с Машкой, живи, Бог с тобой. Я не буду теперь мешать. В острог упрячут...

Посредник

            Возьмите его под руки и ведите за мной. Он сам, кажется, и до дверей не дойдет.

Горлинков

            Кто я? Вздор! Я сам... Сколько угодно пройду... ей-богу правда... Это наше дело! (идет и чуть не падает).

Посредник

            Возьмите! (к Стружкину) А ты спроси эту девку, зачем она здесь была. После донесешь мне. Понимаешь?

Стружкин

            Понимаю, ваше высокоблагородие. Это, значит, спросить эту девку, зачем она здесь была.

Посредник

            Ну-да.

Стружкин

  
            Слушаю-с.

Посредник

            За мной.

(Старшина и сборщик ведут под руки Горлинкова).

Горлинков

            Это все Машка, Машка, шельма... а всетаки люблю... ей-богу люблю... Девка - чудо... Жаль!

(Уходят. Горлинков затягивает: я в пустыню удаляюсь).

    

ЯВЛЕНИЕ XV.

Стружкин и Маша.

(Некоторое время смотрят друг на друга искоса).

Стружкин

  
            Вот оно, Марья Петровна! Счастье, значит... Я говорил попадется, так и есть: попался; теперь не выкрутится. Что ты скажешь на счет этого, Марья Петровна? Ведь ловко пришлось? А?

Маша

            Куда ж это его?

Стружкин

            В острог, Марья Петровна, в острог. Сгниет там.

Маша.

            Жалко.

Стружкин

            Что ж делать-то, Марья Петровна. Я и сам, жалею, ничего что хотел выжить его из этой волости. Какой он там ни на-есть человек, а все жалко. Да нам-то чего горевать, Марья Петровна!

Маша

            И впрямь чего нам горевать.

Стружкин

            Обнимемся, да поцелуемся на радостях, моя ненаглядная. (целуются) Что нам! Заведем хозяйство...
  
   Я куплю себе, сюртук,
   Сапоги с подковой,
   Шапку, брюки, разных штук...

Маша.

   Я платочек новый,
   Фартук, чепчик, башмаки;
   В огороди густо
   Сеять буду бураки,
   Редьку и капусту.

Стружкин.

            Всего насеем, Марья Петровна, всего: и редьки, и капусты, и кукурузы. Я кукурузу люблю: матушка приучила. Ты мне, всегда будет отваривать в горшочке. Да мы еще и не то заведем.
  
            Я куплю себе коня.

Маша.

            Я себе корову.

Стружкин.

   Конь - вся радость для меня...
   Подобью подковы...
   Заплачу я за него
   Пятьдесят целковых.

Маша.

   Не пущу я никого
   Ту доить корову:
   Буду я доить сама,
   Все сама.

Стружкин.

                     И дело!
   Развернися-тко! Эх ма!
   В пляс пустися смело!

(Начинает танцевать казачка.)

   Вот где долюшка моя!
   Писарем я буду!
   Волость - чудо, брат!

Маша.

                              А я
            Писаршею буду.

Стружкин.

   Тут уж нечего зевать,
   Только сам будь меток!

Оба.

   Будем жить мы, поживать,
   Дожидаться деток!

Стружкин.

   Я сынка хочу иметь.

Маша.

   А я себе дочку.

Стружкин.

   Но все дочки эти ведь...
   Им ищи дружечка...
   С ними горя полон рот:
   То, другое надо...
   Только дочка подрастет -
   Взгляды... взгляды... взгляды...

Маша.

   И с сынками ведь не мак.

Стружкин.

   Это Бог разсудит.

Оба.

   Что нам в споре? Будет так,
   Как случится, будет.

(Танцует. В сенях слышны шаги входящаго человека).

Стружкин (испуганно).

            Мировой! (быстро садится и делает вопросительную позу). Ну-с, сударыня, что вы скажете на счет этого?...

(Входит Старшина. Картина).

    

КОНЕЦ.

    
   Ив. Кондратьев. Волостной писарь, или Где хвост начало, там голова мочало. Русский водевиль в одном действии. Вильна, 1870.
    
   Подготовка текста Лариса и Павел Лавринец, 2006.
  

Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
Просмотров: 254 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа