Каратыгин Петр Андреевич - Дом на Петербургской стороне

   Копейкин. На стене? Шкаф на стене? Что это? В самом деле лезет на стену... Уж не взбесился ли он?

  

  

   Что я вижу! Это веревка!

   Субботин. Как вы догадливы!

   Копейкин. Но к чему вы ее привязываете?

   Субботин. К этим двум гвоздям, как видите. (Снимет верхний сюртук и перекидывает его на веревку.) Вот мой складной шкаф. Теперь, Домнушка, купи-ка сальных свеч по восьми на фунт: я даю сегодня вечеринку.

   Домна. Да где же подсвечники, батюшка? Во то же их поставить?

   Субботин. Я их приклею поглаже к стене.

   Копейкин. Как это можно? Вы испачкаете стены, сожжете мой дом... Это ни на что не похоже!

   Субботин. Напротив, это будет чудесно, точно петергофская иллюминация. Но это все пустяки, а, главное, я должен вам объяснить, господин... как бишь вас?

   Копейкин. Копейкин.

   Субботин. Я только что хотел сказать... Итак, узнайте, господин Копейкин, что вот уже два года, как я веду кочевую жизнь. Однажды я сильно захворал, у меня сделалась лихорадка, а в карманах чахотка, я кругом задолжал; словом, был точно в таких обстоятельствах, как моя соседка Жемчужина. Мой хозяин был низок и нечувствителен, как мостовая: при моих глазах продавались все мои мебели. Как скоро моя болезнь прошла, я очень здраво рассудил, что это несчастие может случиться и в другой, и в третий раз, и потому с тех пор я не завожу себе никакой мебели. Но чтобы отплатить тому бездельнику, который так бесчеловечно со мной поступил, я сделался бичом всех тех, кто хоть немножко на него походит, вследствие чего я и нанял у вас квартиру.

   Копейкин. Боже мой, что это! Дух занимается!

   Субботин.

             С тех пор я был неумолим

             И сделался на все готовым!

             Холерой, язвой, домовым

             Я стал хозяинам домовым!

             С тех пор бродить из дома в дом

             Я начал, как преступный Каин,

             И ни копейки за наем

             С меня не получал хозяин!

   Копейкин. Как! Вы и мне не будете платить?

   Субботин. Ни гроша, господин Копейкин.

   Домна (в сторону). Вот тебе раз! Копил, копил, да черта и купил.

   Копейкин. Возможно ль!.. Когда пять минут назад Кривоглазов говорил мне о вас...

   Субботин. И вы то же будете говорить другому хозяину, когда я вздумаю переехать.

   Копейкин. Я? Я? Ни за что!

   Субботин. Вы станете меня превозносить до небес лишь бы только я от вас провалился сквозь землю... Но успокойтесь, почтеннейший! Если вы не будете любезны, если улыбка снова не расцветет на ваших атласных губках, то кончится тем, что я и перееду на ваш счет.

   Копейкин. Ах я дурак! Зачем я не велел показать себе его прежнюю квартиру?

   Субботин. Это бы ни к чему не послужило: он показал бы вам свою.

   Копейкин. Ваше хладнокровие меня бесит.

   Субботин. Ничего - привычка.

   Копейкин. Я пойду просить в полицию!

   Субботин. Напрасно,- я ей слишком хорошо известен, она на меня давно рукой махнула. Впрочем... контракт сделан на полгода.

   Копейкин. На полгода!

   Субботин. Я нигде меньше не жил.

   Копейкин. Ну, так вы ни дня здесь не останетесь!

   Субботин. Останусь.

   Копейкин. Нет!

   Субботин. Останусь, потому что контракт подписан...

   Копейкин. Ах я старый осел!

   Субботин. Я не хочу с вами спорить и готов помириться, только тут нужна особая сделка.

   Копейкин. Как я мог принять его за порядочного человека? Это какой-то шишимора!.. Ведь вы меня своим пассажем по миру пускаете! Это просто дневной грабеж!

   Субботин. Может быть.

   Копейкин. Так вы после этого разбойник!

   Субботин. Не спорю.

   Копейкин. Зажигатель!!

   Субботин. Согласен.

   Копейкин. Убийца!!!

   Субботин. Пожалуй.

   Копейкин. Если бы я не был доброго характера, я бы вам насказал грубостей, но я удерживаюсь.

   Субботин. И хорошо делаете.

   Копейкин. У меня от досады даже ноги подгибаются.

   Субботин. Вот вам мой стул о трех ножках.

   Копейкин. Мне дурно!

   Субботин. Ложитесь на мой тюфяк.

   Копейкин. О! Я со злости желал бы повеситься!

   Субботин. Мой шкаф к вашим услугам.

   Копейкин. О палач!

   Субботин. Чем богат, тем и рад, не осудите.

   Копейкин. Проклятый Кривоглазов! Какую воровскую петлю навязал он мне на шею!

   Субботин. Нельзя же иначе, если вы с ним закадычные друзья.

   Копейкин. Друзья? Нет, это первый мошенник! Я двадцать лет с ним знаком и каждый день собирался высказать ему всю правду.

   Субботин. Истинные друзья всегда так делают.

   Копейкин. Мы увидим, защищают ли законы такие преступления... Я сейчас пойду жаловаться надзирателю, он не вступится - частному!.. Полицмейстеру!.. Доведу до губернатора!

   Субботин. Это ни к чему не поведет. Что хлопотать из пустого? Я вам говорю, что мои карманы пустехоньки, хоть выворотите наизнанку, а на лицо грех жаловаться - не правда ли?

   Копейкин. Оно отвратительно... На лице написано, что негодяй.

   Субботин. Э! Вы, верно, читать не умеете.

   Копейкин.

             Подожди же ты, приятель,

             Я управлюся с тобой!

             Здесь квартальный надзиратель

             Мне с руки и под рукой.

             Он не терпит дебоширу

             И когда на спор пойдет,

             Так казенную квартиру

             Вместо этой отведет!

   Вместе.

             Вид и взгляд его ужасен!

             Сорванец из сорванцов!

             Это просто Стенька Разин!

             Это новый Пугачев!

  

  

   Субботин.

             Не боюсь я этих басен.

             Что шуметь из пустяков?

             Вам известно, как опасен

             Я для скаредных купцов!

  

  

   Домна. Так этак-то вы помогаете вашей бедной соседке?

   Субботин. Этак. Ты видишь, что все идет как нельзя лучше.

   Домна. Но ведь хозяин ушел на съезжий двор.

   Субботин. Туда ему и дорога!

   Домна. $едь он придет сюда с надзирателем.

   Субботин. А надзиратель с чем придет, с тем и уйдет.

   Домна. Он принудит вас силой...

   Субботин. Не бойся, тетушка: меня даже нечистая сила не выживет отсюда.

   Домна (в сторону). Ну я этакого смельчака не видывала: даже и квартального не боится!

   Субботин. Смотри же, Домнушка, если наше дело сладится, мы тебя возьмем в кухарки - два целковых в месяц.

   Домна. Ах вы мои серебряные! Да ведь я прежде была золотая повариха, что твоя чухонка! Умею и квасок затереть, и пироги свалять, и жареное зажарить.

   Субботин. Постой же, дай нам прежде кашу расхлебать, которую я здесь заварил. Поди-ка, покарауль у ворот - я жду к себе гостей. Если они придут, покажи им мою квартиру... Но вот, кажется, и они!

  

  

   Хор.

             Здорово, добрый наш приятель,

             Муж знаменитый без жены,

             Любви и мод законодатель

             Всей Петербургской стороны!

   Субботин. Благодарю вас, друзья мои, душевно благодарю за ваше посещение, и тем более, что вы собрались ко мне не поесть, не попить, а просто пересыпать из пустого в порожнее.

   Бушуев. Видишь, как мы исправны. Я только сейчас из департамента и не успел еще хорошенько пообедать.

   Субботин. Ничего, мой друг, я вас всех приглашаю со мной поужинать, только с условием, чтоб вы отказались, потому что у меня здесь ничего нет.

   Бушуев. О, да ты славный хлебосол! Но нельзя ли узнать, зачем мы сюда собрались?

   Субботин. Сию минуту... Милости прошу садиться, господа!

   Все (оглядываются). Покорно благодарим, очень благодарны.

   Субботин. Не на чем, господа, не на чем, не прогневайтесь. Впрочем, ваш начальник отделения заставляет вас сидеть с утра до вечера, что вы исполняете со стоическим терпением. Но к делу. Я не стану вам рассказывать о моих проказах над домовыми хозяевами: эти анекдоты истерты, как журнал входящих и исходящих бумаг. Нужно только вам сказать, что здесь в доме живет вдова прежнего моего благодетеля, добрая женщина, которая в моем сиротстве заменила мне мать. Этому почтенному семейству обязан я своим нравственным существованием. Без него я бы, может быть, давно соединился с моими предками, о которых я никогда не имел никакого понятия.

   Бушуев. Что за нравственно-сатирический роман?

   Дудкин. Что за история?

   Ухорский. Что за галиматья? В чем дело? Чего ты хочешь от нас? Что из этого будет?

   Бушуев. Тише, господа, дайте ему досказать.

   Субботин. Напротив, господа, громче! Орите во все горло, чтобы соседи разинули рот и заткнули уши!

   Бушуев. Но ты прежде нам объясни...

   Субботин. Мой речитатив кончен. А если вы не поняли, так вы после этого бестолковы, как оперные хористы, и потому начнем любимый наш хор из "Роберта-Дьявола".

  

  

  

  

   Копейкин. Что здесь за сборище? Что за шум? Что за гвалт? Это какой-то чертовский шабаш!

   Субботин. Вы угадали, это из "Роберта-Дьявола".

   Копейкин. Дьявол? Что за чертовщина?

   Субботин.

             Я справляю новоселье,

             Пир горой у нас идет;

             Для чертовского веселья

             Только вас недостает!

             Вот, друзья, рекомендую!

             Мой хозяин домовой:

             Он пирушку разгульную

             Любит также всей душой!

             Хоть его заела скупость,

             Но браниться он не скуп.

             Скупость, говорят, не глупость,

             Да он сам-то очень глуп.

             Что ж вы, братцы, замолчали?

             Продолжайте ваш содом,

             Чтобы стены задрожали,

             Чтобы дом пошел вверх дном!

   Все.

             Мы справляем новоселье и проч.

   Копейкин. Позвольте, позвольте, господа, это ни на что не похоже... это просто дебош!

   Субботин. Извините, это вокальный концерт, а после я заведу здесь танцкласс. Вы постарайтесь привыкнуть к нашему веселью, потому что это будет аккуратно каждый день.

   Копейкин. Я погиб!

   Субботин. Перестаньте дуться. Вы так дурны, когда сердитесь, а ваше лицо и без того не очень красиво. Господа, не осудите Копейкина по наружности: он очень добрый человек, хотя теперь со злости ни на что не похож.

   Копейкин. Я с ума схожу!

   Субботин. Это напрасно. Нынче музыка в большом уважении: мы своими концертами хотим просветить вашу Петербургскую сторону. Сюда будут сбегаться слушать даже из Глухого переулка.

   Копейкин. Я сейчас пошлю за частным приставом. Субботин. А он также любит музыку? Милости просим... Но шутки в сторону. Послушайте, есть еще средство нам поладить: я готов сегодня же съехать отсюда.

   Копейкин. Неужели?

   Субботин. Вы видите, как я добр; но вот мое условие: вы должны выпустить мою соседку, госпожу Жемчужину, с ее мебелью..

   Копейкин. Ни за что!

   Субботин. Подумайте хорошенько, после будет поздно.

   Копейкин. Нет! нет! нет!

   Субботин. Вы не хотите сделать по-моему, так пусть будет по-вашему. Господа, начнем! Не жалейте ни груди, ни горла, ни хозяйских ушей, ни стекол.

  

  

  

   Домна. Ах, батюшки мои! Что здесь такое? Вся Петербургская сторона собралась у наших ворот.

   Копейкин. У моих ворот?!

   Субботин. Это пришли нас слушать. Господа, теперь надо что-нибудь национальное: "Как у наших у ворот".

   Домна. Верхние жильцы прислали сказать, что они ни за что не останутся здесь, если вы их не уймете.

   Копейкин. Возможно ли?

   Домна. А те, которые наняли квартиру госпожи Жемчужиной, остановились с возами на дворе и не хотят переезжать сюда.

   Копейкин. Этого только недоставало! Ну, так и быть, я на все согласен - только уезжайте поскорее.

   Все. Насилу-то!

   Субботин. Но я не знаю, согласиться ли мне теперь.

   Копейкин. Сделайте милость, ваше благородие. Я вас покорнейше прошу... ради бога.

   Субботин. Как быть! Чувствую, что я слишком добр... Извольте, я соглашаюсь.

   Копейкин. Слава богу! Только позвольте еще маленькое условие.

   Субботин. Еще условие... Господа!..

   Копейкин. Нет, нет, выслушайте прежде. Нельзя ли вам нанять квартиру на углу этой улицы? Тут живет купчиха Рогатина.... Я давно на нее сердит и желал бы ей подпустить такого жильца.

   Субботин. Однако ж какое у вас сходство с вашим другом Кривоглазовым: ведь он же мне рекомендовал ваш дом.

   Копейкин. Неужели? Экая бестия!

   Субботин. Точь-в-точь, как вы! Господа, теперь не в службу, а в дружбу... Помогите перебраться моей соседке. Пускай, когда она возвратится домой, чтобы все было уже очищено.

   Аннушка. Но мы никак не ожидали... отпустили извозчика.

   Субботин. Отпустили? Чья же это тележка стоит на дворе?

   Домна. Хозяйская, батюшка. Он собрался ехать за чем-то на ту сторону.

   Субботин. Господин Копейкин, можно попользоваться вашей тележкой?

   Копейкин. Вот еще новости! Позволю я мучить свою лошадь!

   Субботин. Ну, все равно, давайте ж мучить хозяина... Начнем, господа!

   Копейкин. Нет, нет, кончите, ради бога! Возьмите, только убирайтесь поскорей.

   Субботин. Покорно благодарю. Ну, друзья мои, помогите же нашей старушке убраться. Мы сейчас к вам придем.

  

  

   Теперь, господин Копейкин, позвольте откланяться и рекомендовать вам мою невесту.

   Копейкин. Так, стало быть, вы ее жених?

   Субботин. Как вы догадливы!

   Копейкин. Ах я старый осел! Служил, служил по питейной части и позволил надуть себя молокососу, мальчишке...

   Домна. Батюшка, Варфоломей Сидорыч...

   Копейкин. Ну, что тебе еще?

   Домна. Пожалуйте мне мой пашпорт.

   Копейкин. Как? И ты меня оставляешь?

   Домна. Да ведь я у вас служила только из чести, а его благородие дает мне два целковых в месяц.

   Копейкин. Ах ты жадная! Ну, черт с тобой!

   Домна. Покорно благодарю, батюшка!

   Субботин. Мы не хотим обижать вас, господин Копейкин! Как скоро поправится ее матушка, вам все сполна заплатим, а до тех пор я оставляю вам в виде залога свои пожитки: чайник без носа, стул без ноги и все прочее без особенной роскоши. Может быть, глядя на это богатство, вы не будете вперед притеснять бедных людей. Благородный человек должен быть снисходительным к несчастным. Понимаете?

   Копейкин. Нет, не понимаю.

   Субботин. Ну, все равно. Мы с вами сыграли комедию, кончим же дружно, по-водевильному. Пойте же нами, хоть скрепя сердце!

   Хор.

             Хоть усердно мы желаем

             Угождать вам каждый раз,

             Но со страхом ожидаем

             Снисхождения от вас.

             Если ж мы вас забавляли,

             Так ответ у нас в руках.

             Вы наш дом застраховали

             И рассеяли наш страх!

  

   1838