Нашъ "весенн³й" Сецесс³онъ - пробный камень молодыхъ силъ. И за холстами этихъ молодыхъ мнѣ чудятся злорадныя лица нашихъ "знаменитыхъ"': не дойти молодымъ до ихъ Олимпа, не разсѣсться имъ на удобныхъ, всячески золоченыхъ сѣдалищахъ въ толстыхъ клубахъ ѳим³ама!
Плохи молодые, такъ плохи, что при нѣкоторой строгости не быть бы и трети ихъ въ залахъ Сецесс³она, да не быть бы и весеннему Сецесс³ону. Какое щемящее сердце безсил³е. Нужно совсѣмъ не любить искусства, нужно быть до безнадежности ослѣпленнымъ жалкимъ вниман³емъ къ своему "Я", чтобы спокойно выносить такое зрѣлище. И какъ хватаетъ сердца не только смотрѣть на эти мозглявые холсты, но еще и оффиц³ально одобрять ихъ и заниматься ихъ вѣшан³емъ? Висятъ они, впрочемъ, какъ попало, распредѣлѣленные, можетъ быть, по величинѣ рамъ, словно брошенные на стѣну безучастной, холодной рукой.
Больш³е корифеи отсутствуютъ; средн³е (второй генерац³и) попадаются рѣдко. И слава Богу, потому что слѣдить за ихъ декадансомъ мало радости, Тѣ, отъ кого будто бы можно было ожидать чего-нибудь лѣтъ десять назадъ,- правда, не чего-нибудь большого, а хотя бы любви и нѣкотораго таланта,- гибнутъ на глазахъ. Нѣтъ даже бѣлаго мюнхенскаго треска въ техникѣ, бѣлыхъ мюнхенскихъ веселостей и шалостей кисти. Слабое мерцан³е... Коптящая, чадящая лампочка при послѣднемъ издыхан³и... И въ то же время - разложен³е. Живописью мюнхенцы никогда не владѣли, да, кажется, по наивности своей и не подозрѣвали о ея существован³и. Но было жадное стремлен³е къ изучен³ю органическаго рисунка. Именно рисуночная форма во всѣхъ ея видахъ служила руководящимъ принципомъ школъ (за исключен³емъ, конечно, рисовальныхъ классовъ академ³и, гдѣ искалась только либо гладкость въ техникѣ, либо протоколирован³е морщинъ и всякихъ шишекъ, наростовъ и случайныхъ пятенъ въ лицѣ и тѣлѣ) и была мѣриломъ художественности произведен³я въ глазахъ либеральныхъ жюри. Стоитъ вспомнить все вл³ян³е Stuck'а, поклонника "переливан³я формы въ форму", по которымъ ручейками сбѣгаютъ свѣтовыя сплетенности! Или же - Habermann'а съ его спирально винтящимися округлостями щекъ, рукъ, носовъ. Или же, наконецъ, покойнаго Lenbach'а, упорно слѣдившаго за анатомическою построенностью ассиметр³й. И, можетъ быть, и нынче на живыхъ, занимательныхъ и страстныхъ лекц³яхъ профессора Mollier въ "Анатом³и" (гдѣ демонстрировалась, напр., спец³альная модель съ сильно развитымъ портняжнымъ мускуломъ), быть можетъ, и нынче тамъ такъ же унизаны скамьи, заполнены проходы, облѣплены стѣны жадными юными слушателями? Въ какое рѣшето проваливаются всѣ эти усил³я? До мысли, что "неумѣн³е" рисовать есть атрибутъ "модерности", наша молодежь еще не дошла, и тамъ, гдѣ ей удается поймать хоть какую-нибудь органическую форму, она ей спуску не даетъ и побѣдно выводитъ за ушко да на солнышко. А если эти случайно уловленныя формы никакъ не хотятъ связаться въ одно цѣлое и сыпятся во всѣ стороны, то это по неопытности! Но необыкновенно странно и прямо изумительно видѣть, какъ опытный и зрѣлый пейзажистъ "строитъ" мостъ, по которому нельзя ни проѣхать, ни пройти, который крылся носомъ въ землю и къ которому ведетъ дорога, дѣлающая тройное сальто-мортале въ воздухѣ...
Чудится какая-то большая, старая машина, десятки лѣтъ фабриковавшая холсты съ гусями, цвѣтами, телятами, дамами, лугами, охотниками, которую не пощадилъ зубъ времени, которая утратила точность и то и дѣло даетъ маху.
Какъ бы не надѣясь ни на эту бѣдную молодость, ни на свои силы или, напротивъ, гордо подставляя грудь ударамъ конкуренц³и, правлен³е Сецесс³она рѣшилось въ этомъ году на крупный шагъ: къ участ³ю въ лѣтней международной выставкѣ (съ половины мая по октябрь включительно) приглашены всѣ члены берлинскаго Сецесс³она ("миръ снова заключенъ!") и всѣ русск³е художники, участвовавш³е прошлымъ лѣтомъ въ Glaspalast't и усердно одобренные нашимъ оффиц³альнѣйшимъ критикомъ, барономъ Ostinil... Итакъ, вѣроятно, мы снова увидимъ не только Рѣпина, Нестерова, А. Васнецова и т. д. и т. д., но и Зарубина, и Столицу и, быть можетъ, даже Кондратенко, котораго "коллекц³я колоссальныхь картинъ" была только что выставлена въ .... Аугсбургѣ. Повидимому, даже чины канцеляр³и Сецесс³она очень одобрительно относятся къ русскому искусству.
Надо же подготовиться къ лѣту, которое будетъ богато разными событ³ями и привлечетъ несмѣтныя толпы и нѣмецкихъ, и иноземныхъ пр³ѣзжихъ. Эти событ³я будутъ, конечно, разнаго сорта. Начиная отъ "выставки Востока", въ огромныхъ помѣщен³яхъ "Большой Мюнхенской Выставки" (на Theresienhöhe), которая непремѣнно будетъ исключительно богатой и интересной, и кончая исключительно неинтересными и всем³рно знаменитыми народными представлен³ями Страстей Господнихъ въ деревнѣ Oberammergau, куда будутъ изъ Мюнхена даже по воздуху летать. Между этими крайними пунктами распредѣляются всевозможныя предпр³ят³я: большая выставка безжюр³йныхъ (съ мая - все лѣто), музыкальныя торжества въ памяти Шумана (май - "Большая Выставка"), "недѣли" Вагнера, Моцарта, Р. Штрауса (Prinz Regententheater), конечно, Сецесс³онъ, Glaspalast, Мюнхенск³й Художественный Театръ (на "Большой Выставкѣ"), всевозможныя выставки въ частныхъ салонахъ, среди которыхъ, вѣроятно, первое мѣсто займетъ все та-же коллекц³я въ 40 вещей Manet (путешествующая изъ Берлина черезъ Мюнхенъ въ Нью-²оркъ, Лондонъ и Парижъ) и - не послѣднее - сентябрьская выставка (въ той-же галлереѣ Thannhauser'а) "Новаго Художественнаго Общества", на которой въ первый разъ должны быть представлены общей картиной французск³я, русск³я, нѣмецк³я, швейцарск³я самыя молодыя и (проникнутыя общимъ духомъ) течен³я въ искусствѣ. Эта послѣдняя выставка отправится затѣмъ, такъ же, какъ и первая, по Герман³и на всю зиму и весну 1911 года.
Вопросъ о необходимости, ненужности, о зловредныхъ вл³ян³яхъ жюри или его упразднен³я продолжаетъ занимать художниковъ. И не только ихъ. Въ консервативной и клерикальной ("черной") прессѣ возникаетъ опасен³е, что безжюр³йность можетъ еще шире открыть ворота... безнравственности ("ахъ, кто до кого, а я до Параски!"). И съ радостью и торжествомъ цитируются слова изъ рѣчи проф. мюнхенскаго университета и "главнаго медицины совѣтника" von Gruber'а: ",ни искусство, ни литература не являются для нац³и безусловно необходимыми, по безусловно необходима здоровая молодежь! Вся совокупность всѣхъ взятыхъ вмѣстѣ художественныхъ произведен³й не представляетъ такой важности, какъ здоровье нашей молодежи. Буря, которая уничтожила бы все самое высокое и самое благородное, что когда бы то ни было создано было искусствомъ, во всякомъ случаѣ, была бы желательнѣе, чѣмъ гибель въ болотахъ декадентства"!.. Вотъ какую муть каракатицы можетъ напустить истинно позитивный медицинсовѣтникъ! - "Пока, - пишетъ по этому поводу одинъ мюнхенск³й художникъ,- нѣмецк³е профессора будутъ въ такой мѣрѣ служить реакц³и, до той поры не принесетъ намъ никакихъ измѣнен³й и будущее, и нѣмецкая культура останется фразой. Вотъ въ чемъ наша злоба дня'! А жизнь между тѣмъ медленно и съ тугими усил³ями, но идетъ впередъ. Пока мюнхенцы оборвались на первомъ опытѣ безжюр³йной выставки и обѣщаютъ дать необыкновенно интересный второй, пока прусское министерство культа собирается дать берлинцамъ помѣщен³е на лертскомъ вокзалѣ для безжюр³йной же выставки, "если за ея качество поручатся и цѣнные художники",- зашевелилась уже и провинц³я: не болѣе, не менѣе какъ Данцигъ уже такую выставку видѣлъ. Она была чрезвычайно бѣдна, чѣмъ, разумѣется, никого не удивила.
Я думаю, что люди, склонные прежде и больше всего къ благому прозябан³ю, гораздо меньше разстраиваются всякими безжюр³йными, т.е. элементами неоффиц³альными, чѣмъ безпокойностью и непосѣдливостью такого высокооффиц³альнаго лица, какъ тайный совѣтникъ ѵ. Tschudi. Особенно раздражительно постоянное ожидан³е самыхъ неожиданныхъ казусовъ.
Перевернувъ всю Старую Пинакотеку вверхъ дномъ (а ужъ какъ всѣ были увѣрены, что для такого предпр³ят³я никакихъ человѣческихъ силъ не хватитъ никогда!}, Tschudi и не думаетъ успокоиться. Работая неустанно, принимая всякаго лично во всякое время, онъ успѣваетъ побывать то въ Парижѣ, то во Флоренц³и, то въ разныхъ провинц³альныхъ баварскихъ музеяхъ, съ которыми мѣняется картинами, создавая изъ каждаго города свою "монументальную картину", писанную не красками, а картинами же. И постоянно встрѣчаешь его въ самой галлереѣ Пинакотеки, серьезнаго, углубленнаго, долго, долго глядящаго то на Тиц³ана, то на старыхъ фламандцевъ, то на купленнаго имъ и столько испортившаго консервативной крови - Греко. Его непатр³отичность, со страхомъ ожидаемыя покупки въ государственную галлерею всякихъ сумасшедшихъ чужестранцевъ не даютъ покоя. Не проходитъ недѣли безъ газетныхъ и даже журнальныхъ нападокъ на него, на которыя онъ отвѣчаетъ спокойно и подчасъ зло, вооруженный всѣмъ своимъ знан³емъ и чувствомъ. Да, то ли дѣло былъ старый директоръ, даже имени котораго никто не зналъ! Конечно, русск³й читатель знаетъ объ этихъ неудачныхъ атакахъ, какъ, навѣрное, знаетъ о безпокойныхъ, путаныхъ, безконечныхъ обсужден³яхъ берлинской "Флоры". Чудесный случай для многихъ охотниковъ, желающихъ подкопаться и убрать так³я препоны, какъ Чуди и Боде, которые никакъ не хотятъ вести себя благонравно и плыть по общему течен³ю. Ну, вотъ и мутится вода, и всяк³й соръ выплываетъ наружу... Но лучше соръ наверху, чѣмъ - на днѣ спокойной, мутной рѣки - всякая тина.