У одного купца котъ очень разжирелъ.
И какъ не разжирѣть? лишь только спалъ да ѣлъ,
A на мышей и крысъ совсѣмъ и не глядѣлъ,
За то онѣ его ни сколько не боялись,
По милости его владѣя чердакомъ,
Неблагодарныя надъ нимъ еще смѣялись,
И Ваську смирнаго считали дуракомъ.
Однажды этотъ котъ, покушавши плотненько,
Пошелъ къ нимъ на чердакъ, чтобъ отдохнуть маленько,
Свернулся въ уголку клубкомъ.
И чтожъ? - Проклятыя вѣдь не дали покою!
Такую подняли возню между собою,
Что полъ отъ нихъ дрожалъ;
Но котъ смирнехонько лежалъ.
Подумали онѣ, что Васька ихъ боится;
Стучатъ, шумятъ, бранятъ и кошекъ и котовъ,
A онъ не шевелится,
Какъ будто ихъ не слышитъ словъ.
Вдругъ крыса бойкая, съ престрашными усами,
Съ предлиннымъ въ шесть вершковъ хвостомъ,
Кричитъ: "да сдѣлаемъ одинъ конецъ съ котомъ"!
"Съѣдимъ-ка мы его; увидите вы сами,
"Что очень вкусенъ онъ:
"Смотрите какъ жирёнь!
"Вотъ и обѣдъ готовъ! чего же дожидаться?
"Ну! ну! за дѣло приниматься,
"Которая изъ насъ храбрѣй,
"Ta носъ ему откуситъ;
"За мной, за мной скорѣй,
"Ступайте, кто не труситъ!"
Сказала и летитъ впередъ къ коту стрѣлой,
За ней всѣ проч³я пустилися въ атаку. -
Чтожъ сдѣлалъ бѣдной Васька мой? -
Вступить рѣшился въ драку:
Вскочивши на ноги, согнулся весь дугой;
Шерсть поднялась на немъ; онъ засверкалъ глазами,
И началъ работать когтями и зубами;
Колонну цѣлую единымъ махомъ смялъ;
Смѣшались крысы, побѣжали;
Иныяже просить себѣ пощады стали;
Но котъ въ сердцахъ никакъ пардона на давалъ,
И въ кучу всѣхъ почти поклалъ.
Шути, да только осторожно,
А обижать совсемъ не должно;
Иной изъ нихъ, молчаливъ, смиренъ
И сноситъ долго оскорбленье;
Но естьли выведутъ его ужъ изъ терпѣнья,
То наглецовъ проучитъ онъ.
А. Измайловъ
"Сынъ отечества", No ХХХ, 1814.