ЧИРИКОВ, Евгений Николаевич [24.VII(5.VIII).1864, Казань - 18.I.1932, Прага] - прозаик, драматург, публицист. Один из писателей-реалистов конца XIX - нач. XX в. Выходец из семьи безземельных симбирских дворян. Детство Ч. прошло в разных уездах Казанской и Симбирской губ., где его отец - в прошлом армейский офицер - служил становым приставом и помощником исправника. В возрасте 11 лет поступил в гимназию, а в 1883 г.- в Казанский университет. Еще будучи гимназистом, увлекся народническими идеями, в университете сразу примкнул к революционно настроенной части студенчества. В 1887 г. вошел в состав одного из первых марксистских кружков, организованного в Казани Н. Е. Федосеевым.
За участие в студенческих волнениях, вызванных репрессиями царского правительства против передовой молодежи, Ч. в декабре 1887 г. был исключен из университета, арестован и выслан в Нижний Новгород. Подвергался аресту еще дважды - в январе 1888 г. за сочинение и публичное исполнение антимонархистской "Оды" и в 1892 г. за причастность к группе молодых последователей "Народной воли" во главе с М. В. Сабунаевым. Положение политически неблагонадежного вынуждало Ч. часто менять местожительство, переезжать из города в город. В 1886 г. в Царицыне он встретился с М. Горьким, а через несколько месяцев, оказавшись по предписанию властей в Астрахани, познакомился с Н. Г. Чернышевским. Годы, прожитые под надзором полиции, когда только сознание неразрывной связи с единомышленниками помогало переносить трудности и лишения, оказались самыми яркими в биографии писателя.
Ч. начал печататься с 1885 г., его первые статьи появились в казанской газете "Волжский вестник". В январе 1886 г. в той же газете был опубликован его первый рассказ "Рыжий". До 1894 г. сотрудничал лишь в провинциальной прессе. По рекомендации Н. К. Михайловского журнал "Русское богатство" (1894.- No 7) опубликовал его рассказ "Gaudeamus igitur". Поддержка "Русского богатства" проложила Ч. дорогу и в другие популярные толстые журналы - "Мир божий", "Северный вестник", "Вестник Европы". Важную роль в идейно-творческой эволюции писателя сыграло его пребывание в Самаре в середине 90 гг., где под влиянием марксистски настроенных кругов местной интеллигенции он подверг критической переоценке свои прежние народнические взгляды. Правда, его соприкосновение с марксизмом было весьма поверхностным - ни тогда, ни позже, в годы сотрудничества в журналах "Новое слово" и "Жизнь", в горь-ковском "Знании", он не стал революционным марксистом, оставаясь на общедемократических позициях.
В 1890 г. уже обозначились характерные особенности творчества Ч. как бытописателя общественных нравов. В рассказах о деревне ("В лесу", 1896; "Хлеб везут", 1897, и др.), где правдиво изображалась жизнь крестьянства, задавленного беспросветной нуждой, выражалось глубокое сочувствие страдающему люду, он выступил продолжателем демократических и реалистических традиций писателей-шестидесятников - Н. Успенского, Ф. Решетникова, А. Левитова. В другом цикле рассказов Ч. 90 - нач. 900 гг. ("Студенты приехали", 1890; "Gaudeamus igitur", "Фауст", 1900, и др.), а также в его первых пьесах 1902 г. "На дворе во флигеле" и "Друзья гласности" воспроизводились тусклые, однообразные будни обывателей, обличалось провинциальное мещанское болото, засасывающее человека, губящее благородные душевные порывы. Для Ч.- беллетриста и драматурга - органичным в те годы оказалось воздействие чеховских художественных принципов, хотя ему далеко не всегда удавалось избежать натуралистической эмпирики и возвыситься над впечатлениями, доступными лишь обыденному сознанию.
Не ограничиваясь изображением отрицательных сторон жизни, Ч. стремился показать героев, противостоящих миру обывательщины, вступающих в борьбу с косностью и произволом. Опальные, отчужденные от "нормальной" мещанской среды протестанты-одиночки - герои таких рассказов, как "Блудный сын" (1899), "Роман в клетке" (1902), "На поруках" (1904),- казались ему единственным "лучом света" во мраке окружающей пошлости, хотя он и осознавал трагическое бессилие их попыток изменить жизнь в лучшую сторону. В повестях "Инвалиды" (1897) и "Чужестранцы" (1899) Ч., опираясь на собственный жизненный опыт, отразил крах народнических иллюзий, убедительно показал идейное превосходство интеллигентов марксистской ориентации над "инвалидами" уже исчерпавшего себя общественного движения. Встреченные народнической критикой (Н. К. Михайловским, А. М. Скабичевским) с явным неодобрением, повести эти послужили причиной разрыва писателя с "Русским богатством".
Плодотворными для Ч. были годы его сотрудничества с журналом "Жизнь". Начавшись в 1899 г., оно совпало по времени с самым интенсивным периодом жизни журнала, когда на его страницах печатались работы В. И. Ленина, произведения М. Горького, шла острая полемика между легальными и революционными марксистами. "Недурной журнал! Беллетристика хороша и даже лучше всех!" (Ленин В. И. Полн. собр. соч.- Т. 46.- С. 25) - эта ленинская оценка литературной продукции журнала "Жизнь" относилась и к Ч." опубликовавшему в нем "Чужестранцев", многие рассказы.
Дальнейшая творческая судьба Ч. складывалась в значительной мере под воздействием и при активном участии М. Горького. После закрытия в 1901 г. журнала "Жизнь" М. Горький привлек его в числе других видных писателей демократического направления к работе в издательстве "Знание", выпустившем в 1901 -1908 гг. собрание его сочинений. В годы первой русской революции Ч. печатал свои новые произведения преимущественно в литературно-художественных сборниках "Знание".
Духом надвигавшейся революционной бури была проникнута социально-публицистическая драма Ч. "Евреи" (1903), направленная против национального угнетения и репрессий самодержавного строя. Ценность этой пьесы, заслужившей похвалу М. Горького, определялась не столько художественными качествами, сколько актуальностью ее проблематики. Публицистическая острота, четкое социальное размежевание персонажей, прогрессивность авторских идейных воззрений - все это указывало на определенную близость "Евреев" по своему пафосу к драматургии М. Горького. Пьеса была запрещена к постановке на русской сцене, но широко ставилась за рубежом (в Германии, Австрии, Франции и др. странах).
Ориентация Ч. на новый тип драмы своеобразно отразилась и в написанной годом позже пьесе "Иван Мироныч" (1904, V сб. "Знание"). Варьировавшая чеховскую тему "человека в футляре", повторявшая многие приемы чеховского театра в разработке драматического конфликта, основных образов, в создании лирического подтекста, даже в системе частных изобразительных средств, эта пьеса вместе с тем содержала в себе элементы горьковского художественного стиля, которые проявлялись в активизации социально-обличительных мотивов, усилении сатирической струи, подчеркнуто публицистическом звучании ряда эпизодов. Ставя "Ивана Мироныча" в разгар бурных событий января 1905 г., Московский Художественный театр стремился выделить именно эти новые стилевые тенденции, углубить критический пафос, отвечавший духу современности. Из дневниковых записей К. С. Станиславского во время репетиций (Собр. соч.: В 8 т.- М., 1958.- Т. 5.- С. 211-257) явствует, что его усилия как режиссера были направлены в первую очередь на то, чтобы сделать более "выпуклым" политическое содержание спектакля.
О значительном идейном и творческом росте Ч. в годы первой русской революции свидетельствовало обращение писателя к насущным социально-политическим проблемам времени. В повести "Мятежники" (1905), драме "Мужики" (1905, VIII сб. "Знание"), рассказе "Товарищ" (1906, XII сб. "Знание") ему удалось правдиво запечатлеть повсеместное нарастание революционной борьбы, смятение властей под натиском мощного народного движения. Обличая помещичий произвол и либерально-народнический филантропизм, Ч. в "Мужиках" показал, как крестьяне, побуждаемые безысходной нуждой, голодом, кабальной зависимостью от своих господ, переходили к вооруженному бунту и разгрому барских усадеб.
В дальнейшем Ч. не смог удержаться на позициях революционного периода: отрицательно сказались идейные колебания писателя, его отчужденность от пролетариата как авангарда революции, эклектизм художественных принципов. Покинув в годы реакции "Знание", Ч. стал сотрудничать в альманахе "Шиповник", сборниках "Земля", др. изданиях, популярных в пору упадка революционных настроений. Этот его шаг был расценен М. Горьким, А. Луначарским, В. Воровским как идеологическое ренегатство. Отход писателя от реалистических традиций проявился в снмволико-аллегорических драмах "Красные огни" и "Легенда старого замка" (обе - 1907), написанных под сильным влиянием экспрессионистской драматургии Л. Андреева, в цикле рассказов на религиозные сюжеты ("Искушение", "Девьи горы" и др.), в пьесе-сказке "Лесные тайны" (1911), стилизованной в духе "мистериальных действ" А. Ремизова.
Правда, Ч. не отказывался от попыток реализма, изображая в ряде своих произведений конца 900-10 гг. известную ему повседневную, будничную действительность русской провинции, а подчас возвращался и к социально значимым событиям в жизни страны, к опыту минувшей революции. Своеобразным "документом эпохи", имевшим несомненную познавательную ценность, можно назвать автобиографическую трилогию Ч. "Жизнь Тарханова" (1911-1914), в состав которой вошли романы "Юность", "Изгнание", "Возвращение" (позже, в годы эмиграции, была написана четвертая часть - "Семья"). Созданная по воспоминаниям о юношеских годах, книга эта воспроизводила эпизоды из жизни передовой русской интеллигенции последних десятилетий прошлого века: студенческие волнения, первые схватки народников с марксистами, пребывание народнической интеллигенции в ссылке и т. д. Однако ни "Жизнь Тарханова", ни комедии "Марья Ивановна" и "Царь природы" (обе - 1909), высмеивавшие анекдотические формы "протеста" уездных интеллигентов против косного мещанского быта, ни драмы социального плана "Белая ворона" и "Дом Кочергиных" (обе - 1910), где разрабатывалась старая, уже утратившая актуальность общественно-политическая тематика, не внесли ничего нового в творческий метод писателя. Постижение конкретно-исторических противоречий современной действительности подменялось в этих произведениях эмпирическим, поверхностно-иллюстративным изображением частных явлений социальной или бытовой жизни.
С начала первой мировой войны Ч. примкнул к сторонникам "защиты отечества", поддался шовинистическому угару, определившему пафос его сборника рассказов "Эхо войны" (1916).
Октябрьская социалистическая революция обозначила полный разрыв Ч. с былыми демократическими симпатиями. В 1920 г. он эмигрировал в Болгарию, проживал в Софии, а в 1921 г. переехал в Прагу. За рубежом Ч. издал ряд романов, повестей, рассказов, некоторые из которых ("Зверь из бездны", "Мой роман") отличались антисоветской направленностью и содержали выпады против революции. Однако в целом творчество Ч. периода эмиграции было проникнуто ностальгией: главенствующее место в нем принадлежало, как и раньше, теме старой, дореволюционной России.
Соч.: Собр. соч.: В 8 т.- Спб.. 1901 - 1909; Собр. соч.: В 17 т.- М., 1910-1916; Повести и рассказы / Подгот. текста, вступ. ст. и коммент. Е. Сахаровой.- М., 1961; Иван Мироныч: Пьеса в 4 д. Мужики. Картины деревенской жизни: Пьеса в 4 д. // Драматургия "Знания": Сб. пьес.- М., 1964.
Лит.: Колтоновская Е. Критические этюды.- Спб., 1912; Кулова Т. Новая правда о человеке: М. Горький и дооктябрьская драматургия // Театр.- 1968.- No 3.- С. 29-36.
Источник: "Русские писатели". Биобиблиографический словарь.
Том 2. М-Я. Под редакцией П. А. Николаева.
М., "Просвещение", 1990
OCR Бычков М. Н.