Чертков С. В. - Свенцицкий и его эпигоны (Мережковский, Ильин, Бердяев)

   Свобода в положительном своём выражении и есть творчество... Творческий акт всегда есть освобождение и преодоление. (1916. VI, В) Элемент свободы... есть в каждом творческом акте человека. ...Творец требует от него свободного творческого акта. (1931) В свободе совершается... ответное откровение человека Богу. (1923)

   16

   Свобода начнётся, когда всё будет направлено ко Христу - действия, желания, помыслы. /185/

   Свободная воля направляет свой акт хотения... на божественную жизнь. (1916. VI)

   17

   Быть истинно-свободным - значит жить во Христе... В Церкви... не может быть никаких организованных сил принуждения, ибо там воля направлена к свободе и всякое насилие было бы насилием над свободой. /2, 184, 186/

   Быть свободным и значит быть в Церкви... В церковном обществе нет места для принуждения... в силу долга свободы... в силу того, что свобода есть сущность христианства. (1911. VI)

   18

   Свобода и христианство немыслимы одно без другого... Свобода - всегда свобода Христова. /276, 185/ Человеческая свобода является святой по содержанию... святость основана на любви. /196, 260/

   Христианство есть религия свободы, т. е. свобода есть содержание христианства. (1911. VI) Любовь есть содержание свободы. (1916. VI)

   19

   Свобода не является понятием лишь отрицательным, но положительным, вмещающим в себе определённое христианское содержание. ...Свобода, мыслимая лишь формально, - некоторая пустая возможность. /196, 183/

   Свобода... есть нечто положительное и содержательное, а не отрицательное и формальное. (1911. VI) Свобода, осознанная исключительно формально, без цели и содержания, есть ничто, пустота. (1916. VI)

   20

   Фанатизм революционного движения, беспримерная сила самопожертвования, доходящая до жажды мученичества, истерическая, упрямая вера. /132/

   Революционная интеллигенция фанатически была готова на самопожертвование и не менее фанатически исповедовала материализм... придавала атеистической философии характер священный. (1909)

   21

   Мы подорвали в себе все силы, раздробили цельность... Миросозерцание теоретическое должно быть связано со всей внутренней жизнью. /207, 125/

   Необходимо целостное отношение к миру и жизни... целостное миросозерцание, в котором теория слита с жизнью. (1909)

   22

   Грех есть результат свободного акта нашей воли... Воля - условие подлинной свободы... Человек должен освободиться от внутреннего рабства, и тогда... будет творить только доброе. /238, 198/

   Атеистичность сознания интеллигенции есть вина её воли... Только сознание виновности нашей воли может привести нас к новой жизни. Мы освободимся от внешнего гнёта, когда освободимся от внутреннего рабства. (1909)

   23

   Пора перестать наслаждаться своею сложностью... не купаться в своём самолюбии, а встать на путь искреннего и глубокого покаяния. /364/

   Интеллигенция нуждается не в самовосхвалении, а в самокритике. К новому сознанию мы можем перейти лишь через покаяние и самообличение. (1909)

  

СВЕНЦИЦКИЙ

ИЛЬИН

   24

   Вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешённым. (1919)

   Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом? Вот вопрос, требующий ныне нового разрешения. (гл. 1)

   25

   Насилие, само по себе, как некоторое физическое воздействие, не может быть ни хорошим, ни дурным и становится тем или иным в зависимости от цели, ради которой совершается. /450/

   Внешнее физическое воздействие... само по себе не может быть ни добром, ни злом... только проявлением внутреннего добра или зла. Понуждение и пресечение может иметь в виду не злую цель. (гл. 6)

   26

   Насилие - одно из тех слов, которые как бы содержат в себе некоторое моральное осуждение. Подобно слову ложь... в основе своей имеет нечто преступное, и потому сам вопрос "Допустимо ли насилие?" с христианской точки зрения может казаться бессмыслицей, как "допустимость безнравственного". Нужно значительное усилие, чтобы освободиться от гипноза, под которым находится обычное сознание. /181/

   В слове "насилие" уже скрывается отрицательная оценка... "насильник" есть человек, преступающий рамки дозволенного... Применение этого ценностно и аффективно окрашенного термина... предрешает вопрос в отрицательном смысле. Доказывать допустимость насилия - значит доказывать "допустимость недопустимого"... неверный термин раздваивает душу и заслоняет ей очевидность. (гл. 4)

   27

   Или надо ряд насильственных действий перестать называть насилием, или допустить возможность насилия нравственного и безнравственного. Дело здесь только в словах, но по существу в обоих случаях придётся указать, какой признак даёт нам право одно насильственное действие называть насилием, другое нет. /182/

   Целесообразно сохранить термин "насилия" для обозначения всех случаев предосудительного заставления, исходящего из злой души или направляющего на зло, и установить другие термины для обозначения непредосудительного заставления. (гл. 4)

   28

   Во всяком недопустимом насилии имеется налицо ограничение свободы духа. Во всяком допустимом насилии ограничение касается свободы воли. /450/ Во всех случаях, где насильственные действия будут ограничивать волю, избирающую рабство зла, не только не злое насилие, а подлинное служение свободе. ...Направлено на ограничение той похоти, которая растлевает человечество. /185, 188/

   Злое насилие противодуховно... стремится положить конец духовному самовоспитанию понуждаемого. Понуждение апеллирует к человеческой воле, подвергая её через посредство тела прямому внешнему ограничению. (гл. 6) Пресекающий злую волю... борется не с духом, а с противодуховностью... сущность её не в самоуправлении, а в беззаконии и саморазнуздании. (гл. 7)

   29

   Рабство - когда свободное начало человека определяется внешними тёмными силами зла, низменными началами души. /185/ Если бы у бессильного раба своей похоти открылись духовные очи, он с ужасом увидал бы, что к нему присосались отвратительные чудовища и он рабски повинуется им. (1912)

   Человек, наполняющий свою самостоятельность злыми деяниями... живёт и действует не как духовно-свободный господин своей души и своего поведения, а как беспомощный раб своих злых влечений и душевных механизмов... Духовное око его закрыто или ослеплено. (гл. 7)

   30

   Насильственные действия должны иметь целью ослабление зла, но ни в коем случае не насильственное увеличение добра. Христос не уничтожил зла, не сделал людей святыми своей волей, Он хочет свободного спасения каждого. /185/

   Эти меры идут не к умножению добра, а к уменьшению числа злодеяний. (гл. 18) Преображение злодея должно быть его самостоятельным актом, пламенем личной свободы... иначе он давно уже преобразился бы от дыхания уст Божиих. (гл. 21)

   31

   Убийство недопустимо для христианской совести... ни при каких обстоятельствах, ни с какими целями. /113, 181/ При убийстве мы делаем человека средством для достижения какой-либо цели. Это отрицание любви. /112-113/

   Совесть не может ни при каких условиях признать убийство человека безгрешно-праведным делом. (гл. 19) Творящий понуждение или пресечение от лица духа не делает понуждаемого средством для своего интереса... Совершивший злобное насилие превратил другого в средство своей похоти. (гл. 7) Зло отрицает любовь. (гл. 6)

   32

   Любовь, которая есть не иллюзия, а подлинное уничтожение всяких преград одной души от другой /506/, есть высшее, внутреннее единство. /260/ Безумная, слепая, всю душу порабощающая страсть посягает на светлую, чистую, радостную любовь. /488/

   Любовь есть способность к единению и отождествлению с любимым. (гл. 14) Любовь, взятая сама по себе, независимо от духа, его предмета, его цели и его заданий, есть начало слепой страсти. (гл. 14)

   33

   Мы готовы прощать личные обиды. Но когда видим, что злодеи отнимают последнюю рубашку у нашего ближнего, и иного средства нет спасти его, как только подняв меч, - мы подымем его не во имя своё, а во имя действенной любви, которую заповедал нам Христос. (1919)

   Призывая любить врагов, Христос имел в виду личных врагов человека... Религиозно-верное сопротивление злодеям ведёт с ними борьбу не как с личными врагами, а как с врагами дела Божия (гл. 15), из любви ко Христу и к преподанной Им полноте совершенства. (гл. 22, 3)

   34

   Придётся употреблять меры, диктуемые любовью, но влекущие за собой неизбежные жертвы. (1919)

   Борьба ведётся именно любовью... Из любви понуждая и казня. (гл. 21)

   35

   Умыть руки и сказать - я люблю и жертву, и насильника одинаково - это значит впасть в догматизм, граничащий с безнадёжным фарисейским лицемерием. Такая одинаковая любовь фактически невозможна. (1919)

   Невозможно любить всё наравне... человек не может любить ни всех, ни всех одинаково. (гл. 15)

   36

   Если не поднял оружия - значит, не убил? Нет, убил - если не защитил! Убил своим попустительством. ...Всякий имевший возможность защитить от убийцы и не сделавший этого - сам участник убийства. (1919)

   Несопротивление злу есть не только попущение и молчаливое ободрение, но и соучастие. (гл. 7) В соучастии повинен всякий, кто не положил всю свою личную силу на активное пресечение злодеяния. Всякий не вмешавшийся... несёт вину духовного соучастия. (гл. 18)

   37

   На войне решается вопрос не о том, пролить или не пролить кровь, а о том, чью кровь пролить: злодея или невинного. ...Выбирать приходится между двумя неизбежными убийствами, т. е. из двух зол меньшее. (1919)

   Самое положение, в которое человек поставлен, самые объективные условия его поступка - исключают праведный исход. ...Он вынужден к неправедности и должен только найти наименее неправедный исход. (гл. 20)

   38

   Я поднимаю меч на насильника... беру на себя крест неизбежного убийства, чтобы выбрать то, которое падает на преступника. (1919)

   Путь силы и меча определяется именно как путь обязательный и в то же время неправедный. (гл. 20)

   39

   С христианской точки зрения война не только допустима, но может быть нравственно обязательной... единственной формой для выражения деятельной любви. (1919)

   Обращение к мечу может быть нравственно и религиозно обязательным... допустимо не тогда, когда оно "возможно", а когда оно необходимо. (гл. 20)

   40

   Христианская война должна быть подвигом. Она должна быть крестным путём на Голгофу... Христианство допускает войну во имя тех задач, которые совпадают с христианскими идеалами. (1919)

   Борьба со злом разрешается через приятие возможной вины и осуществление этого подвига. И он оказывается тем выше, чем живее в совершающем способность освещать его лучом Божественного совершенства. (гл. 21)

   41

   Если признаётся добром в историческом процессе государственная организация, должна быть признана относительным добром и та военная сила, которая обеспечивает её существование. (1919)

   Поскольку государственное дело нуждается в силе... каждый участник его... несёт служение, неправедное по способу действия, но оно не может быть признано делом греховным, злым или порочным. (гл. 20)

   42

   Всё зло, как и добро, представляет из себя нечто внутренне связанное. /495/

   Едино и обще всем людям не только начало добра... но и начало зла. (гл. 18) Подр. в гл. 17.

   43

   Церковь должна с истинным дерзновением обличить... всё, что зиждется не на христианских началах. Если власти предержащие совершают то, что христиане делать не должны, обязанность Церкви обратиться к ним и призвать к покаянию. /5, 9, 67/ Церковь должна направлять государственную власть на путь служения идеалам христианства. (1919)

   Произнося свои суждения и осуждения, Церковь этим отнюдь не вмешивается в политику... но пребывает в пределах созидаемого и блюдомого ею Царства Божия. Церковь обязана указывать людям - и царю, и чиновникам, и парламентариям... где именно их дела, их установления или страсти вредят делу Царства Божия. (1937)