Изумрудное ожерелье.
(El aderezo de esmeraldas).
Г. А. Бекеръ. Избранные легенды
(G. А. Becquer. Leyenchs escogidas)
Переводъ съ испанскаго Ек. Бекетовой.
С.-Петербургъ. Издан³е А. С. Суворина, 1895
Мы остановились въ улицѣ Санъ Херонимо, у книжнаго магазина Дюрана, и читали заглав³е одного изъ романовъ Мери.
Такъ какъ это заглав³е казалось мнѣ страннымъ, я обратилъ на него вниман³е сопровождавшаго мемя друга, который воскликнулъ, взявши мемя подъ руку: - День прекрасный, какъ нельзя лучше! пойдемъ, пройдемся, и во время прогулки я разскажу тебѣ истор³йку, въ которой самъ игралъ роль главнаго героя. Ты увидишь, что, когда выслушаешь меня, то не толькь поймешь это заглав³е, но и объяснишь его легчайшимъ образомъ.
У меня было довольно много дѣла, но такъ какъ я всегда радъ найти предлогъ, чтобы ничего не дѣлать, я принялъ предложен³е, и мой пр³ятель началъ свой разсказъ такъ:
- Нѣсколько времени тому назадъ, вечеромъ, я пошелъ пройтись по улицамъ, такъ - ради прогулки. По дорогѣ я останавливался передъ магазинами, любовался коллекц³ями эстамповъ и фотограф³й, выставленныхъ въ окнахъ, выбиралъ бронзу, которою-бы украсилъ свой домъ, если бы онъ у меня былъ, и вообще подробно разсматривалъ всѣ предметы искусства и роскоши, выставленные передъ публикой за освѣщенными стеклами магазиновъ. Наконецъ, я на минуту остановился передъ выставкой ювелира Сампера.
Не знаю, долго-ли простоялъ я тутъ, мысленно покупая всѣмъ красивымъ женщинамъ, которыхъ я знаю,- одной жемчужное колье, другой брилл³антовый крестъ, третьей серьги изъ аметистовъ и золота. Я соображалъ кому-бы преподнести великолѣпное изумрудное ожерелье, до того богатое и изящное, что оно бросалосъ въ глаза среди всѣхъ драгоцѣнностей красотою и блескомъ своихъ камней,- какъ вдругъ нѣжный, гармоническ³й голосъ воскликнулъ около меня съ такимъ выражен³емъ, что я не могъ не оторваться отъ своихъ мечтан³й:
- Что за прелестные изумруды!
Я повернулъ голову въ ту сторону, откуда раздался этотъ женск³й голосъ - только женск³й голосъ могъ такъ звучать - и, дѣйствительно, увидѣлъ прекраснѣйшую женщину. Я ее увидѣлъ только на одно мгновен³е, но ея красота произвела на меня глубокое впечатлѣн³е. У дверей ювелирнаго магазина, изъ котораго она вышла, стояла карета. Незнакомку сопровождала особа среднихъ лѣтъ, слишкомъ молодая, чтобы быть ея матерью, и слишкомъ старая, чтобы быть подругой. Онѣ сѣли въ экипажъ; лошади тронулись, а я остался стоять, какъ дуракъ, и смотрѣлъ вслѣдъ, пока онѣ не скрылись изъ виду.
- Что за прелестные изумруды! - сказала она. Дѣйствительно, изумруды были ослѣпительны: на ея бѣлоснѣжной шеѣ это ожерелье зас³яло-бы, какъ гирлянда нѣжныхъ миндальныхъ листьевъ, окропленныхъ росой; на ея груди этотъ аграфъ казался бы цвѣткомъ лотоса, когда онъ колышется на трепетныхъ волнахъ, увѣнчанныхъ пѣной. Что за прелестные изумруды! Да, можетъ быть, ей хочется ихъ имѣть? Она навѣрное богата и принадлежитъ къ высшему обществу; карета у нея преэлегантная, а на дверцахъ этой кареты я замѣтилъ, какъ мнѣ кажется, знатный гербъ. Несомнѣнно, что въ жизни этой женщины есть какая-то тайна.
Таковы были размышлен³я, волновавш³я меня, когда я потерялъ ее изъ виду и когда затихъ даже стукъ ея кареты. И дѣйствительно, въ ея жизни, на первый взглядъ такой пр³ятной и завидной, была страшная тайна. Не стану разсказывать тебѣ, какимъ образомъ это случилось, но только мнѣ удалось проникнуть въ эту тайну.
Въ ранней молодости ее выдали замужъ за негодяя, промотавшаго все собственное состоян³е и потому искавшаго въ выгодномъ бракѣ средства, чтобы растратить еще и чужое. Примѣрная жена и мать, эта женщина отказывала себѣ въ малѣйшей прихоти, чтобы сохранить для своей дочери хоть часть состоян³я и поддерживать внѣшнимъ образомъ свою семью и ипя на той высотѣ, на какой они всегда стояли въ обществѣ.
Часто говорится о томъ, на как³я велик³я жертвы способны нѣкоторыя женщины; по моему, принимая во вниман³е особенности женской натуры {Испанской, конечно.}, ничто не сравнится съ принесен³емъ въ жертву страстнаго желан³я, въ которомъ участвуютъ тщеслав³е и кокетство.
Съ той минуты, какъ я узналъ скрытую сторону существован³я этой женщины, благодаря причудливости моего нелѣпаго нрава, всѣ мои стремлен³я обратились къ одной цѣли: овладѣть этимъ чудеснымъ ожерельемъ и подарить ей его такъ, чтобы она не могла отвергнуть этого подарка и даже не могла себѣ представить, откуда онъ явился.
Въ числѣ всевозможныхъ затруднен³й, которыя мнѣ сейчасъ же представились, когда понадобилось приступить къ выполнен³ю моего замысла, конечно, немаловажнымъ оказалось то, что у меня не было денегъ на покупку драгоцѣнности - совершенно не было. Конечно, я, все-таки, не отчаялся въ своемъ намѣрен³и.
Гдѣ достать денегъ? - разсуждалъ я самъ съ собой, раздумывая о чудесахъ "Тысячи и одной ночи", о кабалистическихъ словахъ, отъ которыхъ разступалась земля и обнаруживала свои скрытыя сокровища, о волшебныхъ палочкахъ, столь могущественныхъ, что если дотронуться ими до скалы, то изъ нѣдръ ея вытекаетъ источникъ - не воды, это еще невеликое чудо, а рубиновъ, топазовъ, жемчуговъ и брилл³антовъ...
Такъ какъ магическихъ словъ я никакихъ не зналъ, а волшебныхъ налочекъ искать было негдѣ, я рѣшился написать книгу и продать ее. Извлечь деньги изъ издательской скалы, конечно, чудо немалое, но я его совершилъ.
Написалъ я нѣчто странное, что не могло нравыться многимъ, потому что только одна особа могла понять меня, для остальныхъ мое произведен³е было только наборомъ фразъ. Я озаглавилъ его "Изумрудное ожерелье", а подписался только своими иниц³алами.
Такъ какъ я не Викторъ Гюго, и даже очень далекъ отъ него, то излишне говорить тебѣ, что за мой романъ мнѣ завъплатили не такъ много, какъ за послѣдн³й романъ автору "Парижской Богоматери"; но, какъ-бы то ни было, дали мнѣ столько, что я могъ начать свои дѣйств³я, согласно задуманному плану.
Вышеупомянутое ожерелье стоило нѣчто вродѣ четырнадцати или пятнадцати тысячъ дуросъ {Около 30,000 рублей.}, а для покупки его у меня уже была почтенная сумма въ три тысячи реаловъ {Около 300 рублей.}. Необходимо было играть.
Я такъ и сдѣлалъ, и принялся играть такъ рѣшительно и такъ счастливо, что въ одну ночь выигралъ все, что мнѣ было нужно.
Кстати объ игрѣ. Я сдѣлалъ наблюден³е, въ которомъ убѣждаюсь все больше и больше съ каждымъ днемъ. Когда приступаешь съ полной увѣренностью, что долженъ выиграть, то непремѣнно выиграешь. Нечего приближаться къ зеленому полю съ колебан³емъ человѣка, собирающагося попробовать счастья: нужно идти съ аппломбомъ, какъ будто пришелъ за своей собственностью. Скажу про себя, что въ эту ночь проиграть мнѣ показалось-бы также странно, какъ еслибы въ какомъ-нибудь солидномъ банкѣ мнѣ отказались уплатить по векселю Ротишльда.
На другой день я отправился въ магазинъ Самнера. Какъ ты думаешь, колебался-ли я хоть минуту, когда бросалъ на прилавокъ ювелира эту пачку разноцвѣтныхъ бумажекъ, представлявшихъ для меня по меньшей мѣрѣ годъ удовольств³й и кутежа со множествомъ красивыхъ женщинъ, съ путешеств³емъ въ Итал³ю и шампанскимъ à discrétion?.. Представь себѣ, что нисколько: я бросилъ эти деньги съ такимъ-же спокойств³емъ - да что я говорю: спокойств³емъ:- съ такимъ-же удовольств³емъ, какъ Бокингэмъ усыпалъ когда-то жемчугомъ паркетъ во дворцѣ своей возлюбленной.
Я купилъ уборъ и принесъ его домой. Ты не можешь себѣ представить, до чего было красиво это ожерелье. Неудивительно, что женщины иногда вздыхаютъ, проходя мимо этихъ витринъ, предлагающихъ так³я блестящ³я искушен³я; неудивительно, что Мефистофель выбралъ ожерелье изъ драгоцѣнныхъ камней, какъ предметъ, самый подходящ³й для того, чтобы соблазнить Маргариту: я самъ, какой я ни есть мужчина, съ минуту пожелалъ перенестись на Востокъ и превратиться въ одного изъ этихъ сказочныхъ монарховъ, что обвиваютъ свое чело д³адемами изъ золота и драгоцѣнныхъ камней, для того, чтобы украситься этими великолѣпными изумрудными листьями съ брилл³антовыми цвѣтами. Самъ царь гномовъ, чтобы купить поцѣлуй сильфиды, не съумѣлъ-бы отыскать среди безчисленныхъ сокровищъ, скрытыхъ скупыми нѣдрами земли, болѣе крупнаго, прозрачнаго и чуднаго изумруда, чѣмъ тотъ, который с³ялъ посерединѣ, скрѣпляя рубиновый узелъ.
Овладѣвши ожерельемъ, я сталъ придумывать, какимъ образомъ доставить его женщинѣ, которой оно предназначалось.
Черезъ нѣсколько дней, съ помощью оставшихся у меня денегъ, мнѣ удалось такъ устроить, что одна изъ ея горничныхъ взялась вложить подарокъ въ ящикъ, гдѣ хранились ея драгоцѣнности, а для того, чтобы ни въ какомъ случаѣ она не выдала своимъ поведен³емъ, что ей извѣстно происхожден³е подарка, я отдалъ ей нѣсколько тысячъ реаловъ, что у меня остались, съ тѣмъ услов³емъ, что какъ только она положитъ ожерелье куда слѣдуетъ, то оставитъ свою службу и переѣдетъ въ Барселону. Такъ оно и случилось.
Представь себѣ, какъ должна была удивиться госножа, замѣтивъ неожиданное исчезновен³е служанки и, можетъ быть, заподозривъ ее въ томъ, что она скрылась, стащивши что-нибудь, когда нашла вмѣсто того великолѣпное изумрудное ожерелье въ своемъ секретерѣ. Кто угадалъ ея тайное желан³е? Кто могъ подозрѣвать, что время отъ времени она еще вспоминала со вздохомъ объ этой драгоцѣнности?
Время шло. Я зналъ, что она сохраняетъ мой подарокъ; зналъ, что производились дѣятельные розыски, чтобы узнать, откуда онъ присланъ, и, тѣмъ не менѣе, все не видалъ ея украшенною имъ. Неужели она презирала мой подарокъ? Ахъ,- думалъ я,- еслибы она знала, чего онъ стоилъ, еслибы она знала, что онъ почти могъ сравняться съ приношен³емъ того нѣжнаго любовника, который заложилъ зимой свои единственный плащъ, чтобы купить букетъ цвѣтовъ! Можетъ быть, она думала, что онъ присланъ ей отъ какого-нибудь вельможи, который явится и самъ - если его примутъ - за получен³емъ награды... О, какъ она ошибается!
Въ одну прекрасную ночь, когда былъ балъ во дворцѣ, я сталъ у дверей и ждалъ, затерянный въ толнѣ, появлен³я ея кареты. Когда карета остановилась и лакей отворилъ дверцы, она вышла, с³яя красотой, и въ толпѣ пробѣжалъ ропотъ восхищен³я. Женщины смотрѣли на нее съ завистью, мужчины - съ восторгомъ; я невольно вскрикнулъ: на ней было изумрудное ожерелье.
Въ эту ночь я легъ спать безъ ужина: не помню, оттого-ли, что волнен³е лишило меня аппетита, или оттого, что мнѣ не на что было поужинать:- во всякомъ случаѣ, я былъ счастливъ. Во снѣ мнѣ грезилась бальная музыка, и она проносилась передо мной, с³яя разноцвѣтными огненными искрами, и даже мнѣ казалось, что я танцовалъ съ нею...
Происшеств³е съ изумрудами было извѣстно и прежде и служило предметомъ разговоровъ многихъ элегантныхъ дамъ, когда появилось въ ея секретерѣ. Но теперь, когда его всѣ увидали, сомнѣн³я больше не могло быть, и досуж³е люди принялись комментировать событ³е. Она пользовалась незапятнанной репутац³ей. Несмотря на презрѣн³е и небрежность, съ которыми обращался съ нею мужь, клевета никогда не осмѣливалась подняться на ту высоту, на которую ее поставили ея добродѣтельныя качества.
Тѣмъ не менѣе, съ этихъ поръ подулъ тотъ вѣтерокъ, съ котораго клевета начинается, по мнѣн³ю Дона Базил³о.
Однажды, когда я находился въ кругу молодежи, зашелъ разговоръ про знаменитые изумруды, и какой-то фатишка объявилъ въ заключен³е, какъ-бы рѣшая вопросъ:
- Нечего и говорить: этотъ уборъ столь-же обыкновеннаго происхожден³я, какъ и всѣ проч³е, что дарятся на семъ свѣтѣ. Прошли тѣ времена, когда невидимые ген³и прятали великолѣпные дары подъ подушки красавицъ, и теперь если кто дѣлаетъ такой цѣнный подарокъ, то ужь, конечно, съ надеждой на получен³е награды... Да кто знаетъ, можетъ быть, эта награда получена впередъ!..
Слова этого дурака меня взорвали, тѣмъ болѣе, что находили отзывъ въ слушателяхъ. Тѣмъ не менѣе, я сдержался: какое право имѣлъ я вступаться за эту женщину?
Не прошло и четверти часа, какъ мнѣ представился случай придраться къ тому, кто ее оскорбилъ. Не помню ужь, къ чему я придрался; но могу тебя увѣрить, что присталъ къ нему съ такой настойчивостью, чтобы не сказать грубостью, что слово за слово произошла у насъ ссора. Этого я и хотѣлъ. Друзья, зная мой характеръ, удивлялись, что я искалъ вызова изъ-за такого пустяка и упрямо не соглашался ни давать, ни принимать какихъ-бы то ни былся объяснен³й.
Я дрался,- не знаю, право, какъ тебѣ сказать,- счастливо или несчастливо. Когда я выстрѣлилъ, то увидѣлъ, что мой противникъ зашатался и упалъ, но черезъ мгновенье я почувствовалъ, что въ ушахъ у меня зазвенѣло и въ глазахъ потемнѣло. Я былъ также раненъ, и раненъ довольно опасно - въ грудь.
Меня перенесли на мою бѣдную квартирку въ сильнѣйшей лихорадкѣ... Не знаю, какъ долго я оставался въ томъ-же положен³и, призывая въ бреду кого-то... должно быть - ее... Конечно, у меня достало-бы храбрости страдать цѣлую жизнь, чтобы получить въ награду ея благодарный взглядъ на краю могилы; но умереть, не оставляя по себѣ даже воспоминан³я!..
Эти мысли мучили меня въ одну безсонную, лихорадочную ночь, какъ вдругъ я увидалъ, что занавѣси моего алькова раздвинулись, и на порогѣ показалась женщина. Я думалъ, что мнѣ это приснилось; однако, нѣтъ. Эта женщина приблизилась къ моей постели,- къ убогой, жалкой постели, на которой я томился,- подняла свой вуаль, и я увидѣлъ слезы на ея длинныхъ, темныхъ рѣсницахъ. Это была она!
Я вскочилъ съ широко раскрытыми главами... вскочилъ и очутился противъ книжнаго магазина Дюрана...
- Какъ! - воскликнулъ я, прерывая своего друга на этой выходкѣ: - какъ такъ? Когда ты былъ раненъ и лежалъ въ постели?
- Въ постели! Чортъ возьми! Я забылъ предупредить тебя, что все это выдумалъ я по дорогѣ отъ магазина Сампера (гдѣ дѣйствительно видѣлъ изумруды и слышалъ точно такое восклицан³е изъ устъ прекрасной женщины) до улицы Санъ-Херонимо, гдѣ меня толкнулъ какой-то мальчишка и тѣмъ вывелъ изъ моего воображаемаго м³ра, какъ разъ противъ выставки Дюрана, гдѣ я увидѣлъ романъ Мери подъ заглав³емъ "Histoire de ее qui n'est pas arrivé" - истор³я того, чего никогда не было. Понимаешь-ли ты его теперь?
Услыхавъ это заключен³е, я не могъ не разсмѣяться. Въ самомъ дѣлѣ, я не знаю, о чемъ говорится въ книгѣ Мери, но теперь я понимаю, что подъ этимъ заглав³емъ можно написать милл³онъ разсказовъ - одинъ другого лучше.